Бедняк взмахом руки отмел эти возражения.
– Вы нам больше не нужны. Мы… не хотим вас больше видеть. Уезжайте. Нам нечего делать вместе.
И, развернувшись, Николай решительно зашагал прочь.
Джосандр ощутил, как в душе закипает бешеная злоба. Выходит, эти люди его просто использовали? А теперь он им больше не нужен? Значит, вот так, да? Значит, как вещь?
– Да чтоб вы провалились все! – крикнул он в спину уходящему бедняку. – Чтоб я еще вам поверил!.. Клоуны несчастные! Чтоб вас!..
Он задыхался, до боли в костяшках сжимал кулаки, орал что-то уже совсем бессвязное и замолчал только после того, как Николай скрылся за поворотом.
– Чтоб вас… – повторил Джосандр, поворачиваясь, чтобы идти к выходу. И в отражении дверей заметил, что по щекам стекают слезы.
Журналист ухмыльнулся: ну, уж с этим-то он точно знает, что делать.
– Хранитель. Отправить в архив память обо всех эмоциях, которые я испытал с первого дня командировки к беднякам.
Спустя несколько мгновений Джосандр сел в «Летуна». Бросил взгляд на закатное солнце, уже касавшееся краем ломаной линии крыш.
«Пора в редакцию. И так задержался. Фильм…»
– Ты – убийца! – Главред снова сидел в его кресле. Журналист, шагнув в комнату, невозмутимо кивнул. Он заслужил похвалу, растоптав конкурентов. – Пока ты там сидел, режиссер уже понаделал заготовок. Ну так, примерки ради. Теперь твоя очередь. Когда сдашь мастер?
Джосандр задумчиво пожевал губами. Хотелось, конечно же, побыстрее. Если поднапрячься, пожертвовать сном…
– Думаю, завтра к утру.
Шеф хлопнул журналиста по плечу, одобрительно улыбнулся и вышел.
Работа шла на удивление легко. В пятом часу утра Джосандр, просмотрев в режиме визуализации то, что получилось, довольно улыбнулся, показал режиссеру большой палец и вернулся в свой кабинет.
Теперь можно было и отдохнуть немного.
«Интересно, чем бы заняться?»
Ничего путного в голову, как назло, не приходило. Думалось все только о работе. Промучившись несколько минут, Джосандр вдруг замер в кресле, а затем от души заржал.
– Нет, ну вот же идиот! Ищу в «Работе» развлечения. Хранитель! Напомни, какие еще базы памяти у меня есть?
– Друзья, Путешествия, Свободное время, Семья.
«Друзья?.. Нет, не сейчас. Устал. Семья?.. Может подождать, никуда не денется. Путешествия?.. Неплохо бы – после такого. Но все-таки позже. Свободное время?..»
– Хранитель. Подключить базу памяти «Свободное время». Базу памяти «Работа» не отключать, перевести в фоновый режим. Блоки восприятия перенастроить с учетом выбора.
Освоившись, Джосандр покопался в памяти и широко улыбнулся. Самое время исполнить заветную мечту – заслужил.
Соединившись через терминал с Хранилищем публичных баз памяти, журналист принялся за поиски. Ему давно хотелось пережить чужую первую брачную ночь. Желательно, какую-нибудь необычную.
Личные воспоминания такого рода стоили дорого, но теперь Джосандр не беспокоился по этому поводу.
Через пару часов, успев насладиться кульминациями не одной, а трех брачных ночей, журналист с сожалением отключился от Хранилища: личный счет все же следовало поберечь.
«Х-хорошо! – он с наслаждением потянулся. – Так, ну что дальше? Семья?.. Теперь – почему бы и нет? Приеду, а там посмотрим. Если что, всегда можно выбрать что-нибудь еще… Интересно, кстати, а какая она, моя семья?»
Джосандр хихикнул, представив, как приезжает домой и предлагает жене повторить первую брачную ночь.
– Хранитель. Базу памяти «Свободное время» заменить на базу памяти «Семья». Перенастроить блоки восприятия в соответствии с выбором.
Короткая судорога, некрасиво перекосившая лицо, бешеная пляска глазных яблок под полуприкрытыми веками – а в следующую секунду Джосандр, завопив, вскочил с кресла.
– Быстро сюда! – заорал он в коммуникатор. – Быстро, чтоб тебе!
Едва дождавшись «Летуна», журналист вскочил в него и шлепнулся в кресло.
– В больницу! Максимальная скорость! Хранитель! К чертям базу «Работа»! К чертям, слышишь?
– Команда неясна.
– Отключи ее!
Вцепившись в подлокотники, Джосандр смотрел вперед, на город, улетающий назад под брюхом «Летуна».
«Дождись. Дождись-дождись-дождись…»
Выскочив из аппарата, когда тот еще толком не приземлился, мужчина упал на колено, вскочил и, прихрамывая, бросился бежать по коридору.
– Юлиоль! Любимая! Мишалла!
Ворвался в палату, оттолкнул человека в зеленом халате. Посмотрел на него – и, хватая ртом воздух, доковылял до койки.
Юлиоль лежала на боку. Это была ее любимая поза. В кольце рук, под зеленым покрывалом, угадывался маленький силуэт…
«Они ждали меня…»
Врачи выдали ему подробный отчет. Но Джосандр все знал и без них. Ожившая память сохранила для него все звонки Юлиоль за эти дни. Все ее мольбы услышать, отозваться, приехать.
И – последнюю запись от жены. Всего за час до подключения «Семьи». Она просила прощения.
Стало понятно, почему Николай так странно разговаривал с ним в больнице – какими-то обрывками, с паузами. И почему Джосандр увидел в палате пустую койку.
Блоки восприятия.
Мишаллу снова поразил приступ той же болезни, что и у Левы. Дочка поскользнулась на мокрой после полива садовой дорожке, с размаху шлепнулась на попу…
Но мальчику повезло, он снова выжил – Джосандр знал это точно. А Мишалка…
«Ваша жена… просто ушла за ней. Мы были бессильны», – врач смотрел в сторону.
Джосандр бродил по дому, не в силах остановиться хотя бы на миг. Бродил, стараясь не видеть, куда идет, что вокруг. Не смотреть, не смотреть, не смотреть… Просто идти. По кругу, взад-вперед – не важно. Шаг, другой, третий…
«Надо что-то сделать», – промелькнула странная мысль. Промелькнула, пропала… и вернулась.
«Что-то сделать. Надо что-то сделать… сделать… что-то… надо сделать», – хоровод неотступно крутился в голове.
И вдруг Джосандр остановился. Вытащил руку из кармана. Взглянул на лежавшую на ладони видеокамеру.
«…люди принялись гордиться тем, что перестали быть целыми».
– Хранитель. Все базы памяти, все архивы – загрузить на домашний терминал. Расшифровать, подготовить для изучения. Блоки восприятия – удалить. По завершении – доложить и деинсталлироваться.
«Я хочу стать целым».
Светлой памяти А. Г. Бочарова,
верного рыцаря Ее Величества Литературы
Темный зал. Полная тишина.
Пошла звуковая дорожка.
Еле слышная мелодия – светлая грусть с горьковато-пряным послевкусием печали…
На экране возникают титры:
Авторы-визуализаторы
Андрей Бочаров
Жанна Алексашина
представляют рассказ-эмофильм:
«Старый дом на краю леса»
Раннее утро. Легкую дымку над пожухлой травой уже пронзают копья пробуждающегося солнца. Алое, яркое, оно поднимается над горизонтом, обозревая с высоты, как полководец, поле будущего сражения.
Ржание коней, нетерпеливый перестук копыт. Звон металла, скрип седел, звяканье сбруи – привычная музыка для моих ушей. Скоро поведу изрядно поредевшее войско в бой. Если удача не повернется к нам лицом, воинство Темного Короля саранчой пронесется по беззащитным землям моей страны, сея разрушения и смерть.
Прислужник помогает облачиться в доспехи. Под их тяжестью плечи только распрямляются. Эта ноша лишь позволяет ощутить мощь налитых силой мышц. Оруженосец с трудом подает меч, слишком тяжелый даже для его привычных к оружию рук. Этим мечом может сражаться только один человек – это я, непобедимый рыцарь, Светлый Герцог.
Конный отряд выстраивается в боевом порядке. Два лучших воина скачут по бокам от меня, отставая на шаг. Они будут прикрывать мне спину в бою. Три воина следуют за ними, и таким клином выстраивается весь наш отряд.
Вражеское войско нам удается застать врасплох. Пара дозорных, пронзенных стрелами, падают замертво, не успев подать сигнал тревоги. Никто не ждал, что небольшой отряд дерзнет бросить вызов воинству Темного Короля, превосходящего нас численностью в десятки раз.