Вокруг было тесно и темно.
И совсем не видно второго выхода.
Я уж было собиралась повернуть назад, как пол под нами провалился, и мы полетели в глубокий колодец.
От удара о землю у меня вышибло дыхание. Рядом выругался Арсенский.
— Цела?
— Вроде да. Что, думаешь, это значит?
Но он мне не ответил.
Ответом послужило журчание.
И каменный мешок, в котором мы оказались, начал наполняться водой.
Глава 8
Паника.
Нас решили похоронить в этом чертовом колодце или это случайность? Старая ловушка — а может, даже не ловушка — оставшаяся от древних?
Думать об этом времени не было. Не было времени разговаривать или рыдать, если мы хотели выбраться. В секунду я подавила все лишние чувства, отбросила все страхи. Нет уж, пройти такой путь — и сдаться? И похоронить не только себя, но и тех пятерых — а может и гораздо большее количество народа?
Мы быстро начали ощупывать стены, в поисках рычага или хоть чего-то, что могло бы дать нам возможность выбраться.
Но вода прибывала слишком быстро.
Максим рыкнул и приподнял меня:
— Ползи наверх.
Я поняла его задумку. Колодец был глубоким, но довольно узким, и, уперевшись руками и ногами, можно было раскорячиться на манер морской звезды и урвать еще немного воздуха. А там… Может там дырка, через которую мы вывалились? Или подъемный механизм, открывающий эту дырку?
Я забиралась первая.
Максим — за мной.
А за нами шла вода. Судя по запаху — соленая. Не удивительно — в античные времена умели строить целые анфилады переходов и водопроводов внутри довольно больших объектов.
Неуместные мысли в такой ситуации, но я ничего не могла поделать с этим.
Лучше так, чем верещать в истерике.
Потолок приблизился слишком быстро. Слишком. Всего несколько вздохов — и мы уже теснимся под крохотным пятачком "крыши". Уперевшись ногами изо всех сил ощупываем камень.
Бесполезно.
Ловушка захлопнулась и настолько виртуозно, что не возникло и зазора.
Пожалуй, оставался единственный вариант. Хрен его знает, что даст взрыв в таком крохотном, замкнутом пространстве и не ухудшит ли это и без того патовую ситуацию, но был ли у нас выбор?
Да, мы рисковали потерять все.
Но не рискнув, мы теряли все однозначно.
Я больше почувствовала, чем увидела, что Максим привлекает меня к себе так близко, насколько это было вообще возможно, и нежно прижимается к моим губам, даря свое дыхание.
В голове промелькнули самые яркие сцены нашего с ним прошлого — совместного прошлого — и я мысленно поблагодарила богов за то, что оно у нас было.
Самые восхитительные воспоминания.
Вода уже бурлила в районе пояса.
Я зажмурилась и призвала всю свою силу, мощь, все, что смогла собрать в себе — и в нем. И впервые в жизни, пожалуй, почувствовала магию как нечто инородное. Не чужое — свое, но отдельным живительным потоком рассекающим все сущее.
Я почувствовала ее движение, энергию, сладость, почувствовала, как смешиваются наши заряды — а может и нет.
И мир взорвался уже знакомой вспышкой света.
Энергия защиты — и энергия нападения. Мужское и женское. Минус и плюс.
На мгновение я рассмотрела лицо Максима — самое любимое на свете лицо — а потом потеряла сознание, чувствуя, как меня сминает как жестяную банку под колесами грузовика…
И пришла в себя от укола в шею.
Дернулась. Сколько прошло времени? Не понятно. Мало.
Болело все.
Такое ощущение, что меня перемолотило в каменных жерновах… Да так и было. Я осознала, наконец, себя в пространстве и в секунду диагностировала собственное состояние. Ребра были сломаны, ныл ушибленный бок, а по виску текло что-то теплое — и точно не вода. Водой я была пропитана и так. Но дышала.
Уже на порядок лучше, чем раньше.
И лежала на чем-то холодном
Застонала и приподнялась, открывая глаза и пытаясь сориентироваться. И тут же увидела спокойно глядящего на меня Пеньковского со шприцем в руках.
Я взвизгнула и метнулась назад, группируясь…
Нет. Это мозг дал команду визжать и группироваться. А тело не слушалось. Оно вяло перекатилось и застыло в странноватой позе.
Пеньковский лишь пожал плечами. Со спокойным лицом. В чистой, какой-то городской одежде. И полной уверенностью в себе.
В общем, психом здесь выглядела только я. Молчаливым психом.
Потому что я даже не знала, о чем его спросить.
Неподвижным психом, которому вкололи парализатор.
Что он будет делать со мной?