Вряд ли что-то хорошее. Как и с теми пятью, что сидели, привязанные и с кляпами во рту. Им, похоже, уколов не досталось. Одни веревки.
Где мы?
Похоже на пещеру. Тайный грот недалеко от Киммерика. Чуть освещенный несколькими факелами и на удивление чистый.
Что с Максимом?
Макса я увидела краем глаза. Такой же нелепо раскинутый, как я сама. Живой. А я за каждую дополнительную секунду жизни готова славить мироздание.
Зачем?
А вот это и в самом деле интересно. Мы поняли так много — но все ли? Я попыталась что-то каркнуть — получилось с трудом.
И Владимир заговорил первым:
— Ты хочешь ответов? Всегда была любознательной…
Передернулась.
Вот не надо, а? Не надо показывать, как долго ты меня знал, как долго ты меня пас
— и обманывал.
Похоже, все это он прочитал в моем лице. И чуть грустно улыбнулся:
— Я не планировал убивать тебя Влада, — он вздохнул, — до последнего момента не планировал. Но эта история слишком частно нас сталкивала, не находишь? Ты постоянно мешала мне — но ты же и помогала. Своими озарениями, той информацией, которую я волей-неволей от тебя получал. Своей дружеской поддержкой — никто бы и не подумал на меня, не так ли? И, похоже, боги сами меня подталкивают к тому, чтобы я воспользовался тобой и твоей силой. Я знал, что вы пойдете за мной, потому прихватил только пятерых — и поймал вас в давно разведанный капкан. Похоже, то, что стало катализатором, и должно поставить точку.
Информация с трудом доходила в мою явно ушибленную голову.
Давно разведанный?
Только пятерых?
Катализатор?
А вот это я поняла, стоило вспомнить.
Паликатель. Тот день, в который я выжила — а жена Пеньковского нет.
Я заметила, что Максим попытался сесть. Он был за нашим врагом и мог бы сделать — если бы мог — что-то, но если также опустошен, как и я, и также не может двигаться, вряд ли это нам поможет.
Тем не менее, потянуть время стоило, тем более, что Арсенский двигался очень тихо и вполне умело делал вид, что еще не совсем пришел в себя.
До полного затмения сколько-то минут точно было. А значит всегда оставался шанс придумать выход из ситуации.
— Я вел здесь раскопки пять лет назад, — голос мужчины не был даже самодовольным. Он просто пояснял мне очередной урок, как делал сотни раз раньше. — Обнаружил этот зал и, понятно, никому о нем не сказал. А главное, нашел рунические надписи, многое мне рассказавшие о том, как в древний мир призывалась магия — не зря все-таки по некоторым исследованиям считалось, что герулы были первыми магами и посещали этот полуостров. А они не зря здесь селились — магический источник, чувствуешь? Когда я понял свои ошибки в Риме, что именно я сделал не так — и не в то время — решил воспользоваться твоим предложением и поехать сюда на раскопки, тем более, что выбор времени был более чем удачен — подобный коридор затмений очень редок.
Меня передернула. Ага, "предложила".
Тварь.
— Зачем тебе все это? — я, наконец, справилась с голосом.
— Уж точно не затем чтобы почувствовать себя богом, — он хохотнул, и я впервые рассмотрела в нем искру безумия. Безумия, присущего гениям и идиотам. Тем, кто ищет рычаг, чтобы изменить само существование — и тем, кому это удается. Хотя, может мне просто захотелось, чтобы он был безумен? Чтобы все, что он творил произошло не вследствие того, что он мерзавец, а потому, что не смог сопротивляться физическим или магическим процессам в мозге? — Судьба создателей Вселенной печальна — они замирают каменными истуканами и могут только влиять на события, но сами никогда частью этих событий не являются. Но чтобы изменить что-то — на самом деле изменить — нужно стать таким богом хотя бы на время.
— И ты нашел способ.
— Нашел. Нашими судьбами, характерами, поведением управляют планеты — древние были не глупцы. Они знали это, да еще и продумали способы влияния. И, подозреваю, даже придумали как стать чем-то большим, чем просто смотрящими — но у них не хватило сил, а может знаний, чтобы использовать этот вариант. Жертвы.
— А может они просто были нормальными? Не убийцами, как ты?
— Да ладно уж, — Пеньковский поднял ладони вверх. — Тебе ли говорить о таких вещах. Тем более при мне, который знает, что представляет собой Комитет. И не посматривай так на свои побрякушки — я надежно экранировал здесь все, так что даже если ваши спасители поторопятся, они не найдут вас.
Я стиснула челюсти:
— Этот Комитет, который ты так неожиданно ненавидишь, вытащил тебя из той передряги…
— Но мою жену он не спас! Не смог, не так ли? — чуть визгливая нотка сказала мне о том, что Пеньковский был далеко не таким спокойным, как казалось. Я мельком глянула на Максима — что-то он точно затевает, но что? Что пытается вытащить из- за пазухи? — Более того, только из-за долбанного Комитета все и произошло в Паликателе!