– Я по объявлению, – сообщила она, ткнув пальцем в небольшой листок, который я повесила на стену киоска.
Я искала человека, который помогал бы мне по утрам: необходимо было срочно найти замену моей двоюродной сестре. К тому же затея с бутербродами оказалась успешной и превзошла мои ожидания. Я уже включила в меню бутерброды с тунцом и бутерброды с курицей и помидорами; на их приготовление уходила минимум пара часов, и в это время я не могла заниматься киоском. К тому же я собиралась организовать доставку по району – в первую очередь для сотрудников ближайших магазинов, которым недосуг ходить за едой в киоск. В моем объявлении говорилось: «Требуется девушка или юноша для работы в киоске и на доставке. Четыре часа по утрам». Возраст я не указала, но, как вы можете догадаться, имела в виду кого-то постарше. Скажем, лет восемнадцати или девятнадцати. Поэтому к той девочке с совсем еще детским выражением лица я отнеслась не слишком серьезно. Вот почему я столько времени не догадывалась, кто она такая: несмотря на всё, что мне было известно, я всё-таки ждала, что они оба будут постарше. Это одно из заблуждений, которыми успела обрасти история этого романа.
Как я уже начала вам говорить, девочка указала на объявление, и я объяснила, что ищу кого-то постарше.
– Тебе сколько лет? – спросила я.
– Скоро будет тринадцать.
– Тебе еще рано, – подытожила я. – Дети не должны работать.
И продолжила раскладывать печенье на полке.
Она не сдвинулась с места. И начала говорить, что недавно закончила начальную школу и хотела бы поработать на каникулах. Что она хоть и маленькая, но ответственная. Что никогда не ошибется со сдачей, потому что ей очень хорошо дается математика. И ко всему этому добавила один весомый аргумент: у нее есть друг, который мог бы развозить заказы на велосипеде. И они готовы разделить между собой те деньги, которые я обещаю заплатить. Тогда я взглянула на нее по-новому.
Впрочем, я решила взять ее на лето вовсе не по этим причинам, а просто потому, что она мне понравилась. Я предложила ей пройти испытательный срок: три дня, чтобы посмотреть, как всё сложится. И только тогда спросила, как ее зовут.
– Карла Мартинес, – ответила она с улыбкой.
Но даже тут я ни о чём не догадалась.
Лишь на третий день ее работы в моей голове что-то щелкнуло. За два первых дня мы подготовили и распространили по району рекламные листовки с нашим предложением: «Вкусные домашние бутерброды с доставкой. Широкий выбор. Возможен индивидуальный заказ». Последняя идея пришла в голову Карле: пусть каждый придумает свой бутерброд. А мы назовем его именем автора. Здорово придумала, сказала я ей. К тому времени я уже успела забыть, что она на испытательном сроке: Карла остается, какие могут быть сомнения.
Я вам говорила, что лишь на третий день сообразила, что передо мной Джульетта. Начали поступать заказы, и, когда первая партия бутербродов была почти готова, она предложила позвонить своему другу, чтобы тот за ними приехал.
– К тому же я хочу, чтобы ты с ним познакомилась, – добавила она. – Его зовут Марсело.
– Ладно, – рассеянно сказала я, заворачивая в бумагу бутерброд с сыром, яйцом и оливками. И тут словно кто-то ударил меня по лбу. Карла и Марсело, Марсело и Карла… Я уставилась на нее, словно увидела впервые: длинные каштановые волосы, серые глаза. Она почувствовала, что что-то тут не так.
– Почему ты так на меня смотришь? – спросила она.
Я не знала, что и ответить. Не хотелось показаться любопытной кумушкой.
– У меня только что возникло ощущение, что я откуда-то тебя знаю, – вывернулась я. – Что раньше я тебя где-то видела…
Она отвела взгляд.
– Не помню.
– Говорю тебе, ты была где-то… я видела тебя на какой-то фотографии…
Карла вздрогнула. Она поняла, что я имею в виду.
– Да, это я, – сказала она.
Повисло молчание. Я не сводила с нее взгляда.
– Ты, наверное, хочешь узнать подробности, – догадалась она.
Я изо всех сил постаралась скрыть, что сгораю от любопытства.
– Только если ты сама хочешь рассказать.
– Ладно, только сначала я должна тебя предупредить: правда не имеет ничего общего с тем, что говорят люди.
А потом просто вылила на меня ушат холодной воды.
– Это не любовная история. Ромео и Джульетты не существует.
Рассказ растянулся на несколько дней. Карла соглашалась говорить только наедине, но в киоск то и дело кто-нибудь заходил, и нам приходилось прерываться. Она тут же умолкала: боялась, что, если услышат посторонние, опять поползут слухи. Карла не раз сетовала на склонность людей говорить то, чего они не знают. И на то, с какой готовностью они повторяют то, что где-то услышали. И как легковесно судили-рядили о них с Марсело журналисты по телевизору. А главное – люди навесили на них ярлык.