Она прошла через комнату и толкнула его в грудь.
— Я плакала всю дорогу домой, черт бы тебя побрал! А что мне оставалось делать? Встать между вами, вторгшись в вашу нежную сцену прощания? — Она запустила руку под рубашку, и прежде чем он успел понять, сорвала с себя кулон, которое он ей подарил, и швырнула в него.
С таким же успехом она могла бы швырнуть ему в лицо его же сердце. Он не успел схватить кулон налету, и тот упал на пол.
— Ну вот и все! Ты решила выбросить все, прекрасно. Мне надоело убеждать тебя в своей любви. Хватит, с меня довольно. На этот раз в Нью-Йорк я уеду только из-за тебя, черт побери, это будет только по твоей вине.
Она резко выдохнула в наступившей тишине комнаты, он схватил пару коробок и вышел за дверь, чтобы положить их в машину. Когда он закончил, его сердце громко колотилось в груди. Опустившись на колени, он поднял разорванную цепочку с кулоном с пола. И направился по коридору к ее спальне, так как не нашел ее больше нигде. Пару секунд он стоял перед ее дверью, не в состоянии дотронуться до дверной ручки. Прижался лбом к дереву, кулон тяжестью лежал в руке, потом толкнул дверь, набравшись храбрости.
Лампа горела у ее кровати, освещая Джилл в позе эмбриона, плачущую в подушку. Жгучая боль пронзила его сердце. Никогда он не испытывал подобной боли.
— Джилл… — позвал он.
Она дернулась, повернувшись к нему раскрасневшимся и заплаканным лицом.
В другой руке он держал ее ключ.
— Я оставлю ключ на кухонном столе. Если ты найдешь что-нибудь еще из моих вещей, просто выбрось.
Рыдание вырвалось у нее из груди.
— Прости, — прошептала она.
У него перехватило горло.
— И ты меня, — сказал он и ушел, не в силах выбросить кулон в снег во дворе.
39
Для Джилл было в новинку присутствовать на заседании совета города. Поскольку заседание было открытым, чтобы больше горожан смогло его посетить, оно было назначено на вечер. И в больших окнах зала заседаний совета, напоминавшего зал суда, светящиеся уличные фонари придавали заснеженной городской площади вид картин Нормана Рокуэлла. А внутри помещения были высокие потолки, полированное дерево и медные люстры, создавая уютную атмосферу.
— Перестань ерзать, — вполголоса приказал Мак.
Ее беспокойство было больше связано с недосыпом и слезами по Брайану, нежели с переживаниями из-за предстоящего голосования. И никакой тональник не смог замаскировать ее опухшие глаза.
— Здесь собралось очень много людей. Все ждут историю Пег.
Он улыбнулся и кивнул, глядя на пришедших, рассаживающихся на стулья.
— Да, но на нашей стороне есть и другие, так что перестань волноваться. Я сам с ней разберусь.
Ее юбка-карандаш станет вся в складках, если она не перестанет за нее хвататься руками.
— Ничего не могу с собой поделать. Это самое большое дело, в котором я когда-либо участвовала. К тому же ты не знаешь, что она откапала.
Со своего места поднялся мистер Кул. Боже, она хотела бы походить на него и выглядеть такой же спокойной, потому что сейчас она представляла один комок нервов.
— Все будет хорошо. — Он оглянулся по сторонам.
По плечу ее кто-то похлопал, заставив оглянуться.
— Дедушка!
Он прижался своей колючей щекой к ее щеке.
— Важный вечерок, милая.
Его нежность заставила ее сморгнуть слезы.
— Самый важный.
— Мэйвена нельзя недооценивать. Он обворожил всех своими «накрахмаленными» костюмами в этом городе. Конечно, всем интересно, что скажет Пегги. Даже такой опытный журналист, как я, не смог заставить ее раскрыть информацию. Я был полностью раздавлен. — Он постучал тростью по столу. — Итак, до меня дошли слухи, что француженка уехала.
— И что? — Она улыбнулась мимо проходившему мэру. Неужели Брайан действительно говорил правду? Она все выходные проворочалась, думая о его словах. Неужели окончательно испортили все, что у них было, ее старые страхи?
— Мередит рассказала мне о тебе с Брайаном. Мне очень жаль, дорогая. Приходи завтра к нам домой на ужин. Поплачешь на плече старика.
Она потерла нос, когда тот начало покалывать.
— Ладно.
Кто-то постучал молотком, Джилл вздрогнула, дедушка усадил ее на стул.
— Вот возьми. — Он сунул руку в карман. — Жгучую конфетку. Они всегда меня успокаивают. Помни, из какой ты семьи, и все будет хорошо.
— Извините, я опоздала, — поспешно объявила Мэре, громко чмокнув Джилл в щеку. — Кто-то сделал слишком много пометок красной ручкой в моей статье для завтрашнего номера.
— Интересно, кто бы это мог быть? — Заметил дедушка, вытаскивая красную ручку и вертя ее пальцами.