Минута тишины оглушила меня осознанием, что слуг еще воспитывать и воспитывать. Заинтригованные соседи подались вперед, выглядывая, от чего фонтан откровений заткнулся, и разочаровано выдохнули.
– Что, уже всё? А так искренне божился, аж жаль мальчонку стало, – выдохнула древняя, как жизнь, бабка, успевшая притулиться на трухлявом пеньке у своей калитки.
– А неча девкам посторонним непотребства в окна показывать.
– Так ить не показывал, вроде?
– А сие уже никому не интересно. Я тоже доказать ничего не смог, – безнадежно махнул рукой сосед и вернулся в сени.
Люди расходились по домам, смешливо фыркая на незадачливых соседей, когда зачинщица разборок отмерла и начала со свистом втягивать в себя воздух.
– Я так понимаю, конфликт исчерпан и вы забираете назад свои претензии? – немного нервно улыбнулся Ясень, поглубже запихивая головной убор в несопротивляющегося «брата».
– Воровкой обозвали, девку опозорили, на всю улицу ославили, полоумный в женихи набивается, – начала перечислять скандалистка, неторопливо загибая пальцы. – Вот, что я тебе скажу, тать, – обратилась она к покорному парню, – не женись. Нам такого добра отродясь не надобно, а ты и других девок до кучи пожалей, не заслужили они такого представления.
Мы оторопело смотрели на сгорбленную спину бабы, отряхивающей галоши от грязи и погрозившей опечаленной дочке пальцем, и перевели взгляд на слугу.
– Кажись, пронесло? – неуверенно сказал он, вынимая кляп изо рта
– Пронесет тебя над выгребной ямой, а сейчас спасибо скажи, что язык твой болтливый наша госпожа не сожгла, – сурово отчитал его Ясень. – Где это видано, чтобы племяш хозяйки пришлой девке выкал и служил? От страха обручения последние мозги растерял?
– Сам бы попробовал на незнакомой молодице жениться, посмотрел бы на тебя счастливого, – пробурчал конюх, стыдливо пряча от меня глаза.
Не слушая дальнейших препирательств, я поспешила в дом на помощь к своим женщинам.
– Чай разобрались там? – Берта встретила меня миской со специями, которыми обмазывала мясо. Я пристроилась рядом с ножом и картошкой, со смехом пересказывая первый повод улыбнуться за прошедшие две недели.
– Руська эта вся в мать. Та тоже каждого парня бравого возлюбленным считала, каждый взгляд за уши притягивала, а замуж всё одно перестарком выскочила. Ты давай, твоя светлость, с корнеплодами не возись, лучше спицы приготовь с пряжей, а я скоренько поднимусь и за вязание примемся.
Послушно отложив последнюю картофелину, я побрела наверх. Конечно, наша комната была совершенно неуютной, но новые половички могли поправить дело. И едва скрипучая дверь в мою комнату отворилась, как на меня тут же налетел маленький черный ураган.
– Ты-ы-ы! Ты ушла! – отчаянный всхлип зазвенел в ушах, пока руки инстинктивно отмахивались от пугающего вихря.
Услышав упрек я на секунду замерла и разглядела в маленькой юле знакомые копытца.
– Я так испугался! Ты предательница-а-а, ты меня бросила! – душераздирающе зарыдал клятик, вцепившись в меня лапками.
Вернулся! Вернулся, чертяка!
– Ты где был?! – грозно сдвинула брови я.
– А ты где была?! Я всё обыскал, а тебя нет, – глухим рыданиям вторила капель из слез, отбойно стучащая по столу.
– Ну не плачь, иди сюда.
Неловко подхватив чертика под пузико, я прижала его к себе. Шерстка пахла лесом, гарью, человеческим потом и чистой водой. Запахи легко различались, не смешиваясь между собой. Где же побывал этот ребенок?
– Лучше объясни, куда ты пропал тогда в поместье?
– Я… ик… я по делам ушел. Время пришло, – проикал чертенок, наплакавшись вдоволь. – В-вернулся, а тебя нет. Никого нет! Одни камни и пепелище. Зачем ты убежала?
– Видишь ли, – откуда взялось это чувство вины? – Так сложились обстоятельства, что нам нужно было спасаться. На поместье напали, мы едва унесли ноги практически без потерь.
– Так заколдовала бы их и всё.
Пришлось признаться, что не умею.
– Как не умеешь? – поразилось дитё. – У тебя сильный дар, я же чувствую. – прыгнув на мое плечо, он зарылся в волосы и глубоко задышал, явно успокаиваясь.
– Дар есть, а знаний нет. Ты чего там так шумно дышишь?
– Запах вкусный. Я чуть не умер от страха, когда его потерял.
– Потерял? А как ты нас вообще нашел?
– С трудом. Когда вернулся на твои домашние камни, сначала не боялся – по запаху легко найти душу можно. А потом…