– Холодно что-то, – сонно пробормотал Ясень, устраиваясь поудобнее. – Кажется, сила из крови рассеивается.
Я собрала остатки собственной энергии на кончиках пальцев и начала невесомо распределять ее по одеялу, в которое был закутан мой помощник. Хотелось бы прямо по нему, но столько сил у меня нет. Еще и голод, возникший с тех пор, как мы покинули поместье, не глушили ни паёк у костра, ни врученный мне хлеб на дорожку.
– Он спас вас, ваша светлость, – негромко послышалось из угла кибитки. – Как настоящий принц из сказки спасает свою принцессу.
– Думаю, он спас нас обеих. Как и Феликс, – тихонько ответила я. – Иди ко мне, Мира.
Остатки магии внутри меня уходили на поддержание тепла малюсенького пяточка, где скучковалась наша троица, прижимаясь друг другу, как щенки в коробке на улице. Маленькие облачка пара вырывались изо рта, когда глаза начали закрываться, увлекая истощенное сознание в забытье.
Проснулась я от того, что двоих прижавшихся ко мне подростков нещадно колотило. И если спящая Мира напоминала мраморную статую, то Ясень явно переоценил свои целительские таланты. Горячий от жара, он что-то едва слышно стонал и метался, однозначно находясь в бреду.
Уй, мама миа, он же пышет, как камин! Ни капли света не проникало сквозь дыры на брезенте, поэтому я рискнула произвести стратегическую вылазку.
Зимние сумерки опустились на лес, делая нашу дорогу совершенно непроглядной, и только по хрипу лошади Якима я смогла сориентироваться.
– Феликс! Феликс, у нас проблемы! – отчаянно позвала я в надежде, что он все еще едет на облучке.
– Что такое, леди? – голос из темноты подсказал, где искать дворецкого.
– У него жар и, похоже, бред. Надо что-то делать, – ледяной воздух наполнял легкие, заставляя сдерживать непроизвольный кашель.
Дворецкий выругался сквозь зубы и приказал останавливаться. Спрыгнув с места кучера, мужчина поспешил забраться в телегу и осмотреть больного. Я знала, что картина неутешительная, но была явно не готова к затянувшемуся молчанию дворецкого.
– Леди, сколько сил у вас осталось в резерве? – наконец спросил он.
– Не знаю. Мало. Хотя если поесть, то, может быть, хватит на обогрев нашего транспорта в течение получаса, – прикинула я. Дворецкий кивнул и полез развязывать один из мешков.
– К сожалению, у нас с собой нет кипяченой воды. Поэтому вам придется организовать её. Анри, собери снег в котелок, – отдал распоряжение он подскочившему груму. – Нужно заварить пещерную синьку, но разводить костер нет времени.
– Что за синька?
– Да простит меня Мир за мой поступок. Та самая синька, которую прислал в подарок столичный целитель, когда ваша матушка… когда искали для нее лекарство.
Я удивленно посмотрела на слугу, принимая из рук конюха котелок. Одна рука опустилась в воду, другой активно брала хлеб с сыром, подносимый Феликсом. Есть и колдовать одновременно было непросто, но выбора нет.
– Надеюсь, и вы меня тоже простите.
– За что? – тщательно прожевывала я бутерброд, жалея, что нечем запить.
– Я украл его из покоев госпожи Элеоноры, – с досадой на мою недогадливость ответил дворецкий. – Когда собирал походную аптечку.
– Если сейчас она спасет Ясеня, то к тебе вообще никаких претензий, – покачала головой я. Вода стремительно нагревалась, пуская маленькие пузырьки со дна котелка. Когда пузырьки превратились в небольшой бурлящий фонтан, в воду полетели синие цветочки, вынутые мужчиной из очередной коробочки. Я уже не трогала саму воду, переместив ладонь на внешнюю стенку импровизированной кастрюли и поддерживая температуру.
Посиневший отвар был аккуратно перелит в маленькую чашечку и быстро остужен в том же редком снегу, успевшем нападать за вечер. Как мы по каплям вливали его в бессознательного Ясеня – отдельная песня. Подросток отказывался приходить в себя и не мог пить самостоятельно, пришлось массировать ему горло и каждую секунду греть окоченевшие руки.
Я что-то лихорадочно шептала, молилась всем известным богам и ежеминутно вытирала испарину с мальчишечьего лица, с которого давно слетела иллюзия взрослого парня. Теперь на моих руках лежал тот угловатый подросток, каким я увидела его первый раз.
– Девочку тоже стоит напоить, – устало откинулся дворецкий. Я лишь кивнула, прочесывая рукой запутанные волнистые волосы своего помощника.
До утра спать было нельзя. Я усердно грела одеяла, в которые завернула обоих помощников, пытаясь не распыляться на всю телегу. Разбуженная и напоенная отваром Мира быстро уснула обратно, а я проверяла температуру успокоившегося Ясеня и поглощала провиант.