— Нет, — сердито произнесла Мэдди, с грохотом поставив на стол поднос. Горячий шоколад слегка расплескался.
— Нет, — подтвердила я тихо. Глаза резало, как от яркого света или ветра в лицо.
— Нет, — покорно согласился Эллис и скосил взгляд на поднос. Воистину дипломатично. — Сейчас мы все выпьем по чашке шоколада и успокоимся. Не знаю, как вам, а мне нужно чего-то глотнуть. Кошмарный день, дурацкий труп у меня на шее — обычное пьяное падение с лестницы и которое дурак-констебль упорно пытался представить как убийство. Чтоб им пусто было, этим юнцам, начитавшимся книг сэра Монро. Всюду видят злой умысел… Я услышал вас, Виржиния. И я помогу вам.
От сердца отлегло.
Мэдди сервировала стол, как положено, и села, придвинув стул почти вплотную к моему. Ощущать её рядом было успокоительно. Даже чашка перестала дрожать у меня в руках. Эллис с пугающей тщательностью разрезал тарталетку на крохотные, почти одинаковые по размеру кусочки и расположил их у себя на тарелке в виде схематичного улыбающегося лица.
— Итак, начнём, — произнёс он спокойно, вонзив вилку в «глаз» человечку. — К дяде и жениху вы всё-таки обратитесь. Но, разумеется, выкладывать им всё так сразу не следует. Иногда откровенность — во вред, особенно когда другая сторона имеет слишком строгие представления о правильном и неправильном. В общем, маркизу вы скажете, что Финола, похоже, начала действовать, потому что она уже увела у вас прямо на балу кавалера, с которым вам нравилось танцевать. И вы теперь боитесь, что это было предупреждение, и теперь она покусится на по-настоящему дорогих вам людей. Клэру навешаете на уши примерно то же самое, только о всяких там кавалерах не упоминайте, он может и догадаться, в чём дело. Просто дайте понять, что она правда вас преследует. И что следующей жертвой может стать кто-то из домашних, например, уязвимые члены семьи — дети. Говорите о Лиаме, о вашем воспитаннике. Клэр до безумия любит внуков и сам додумает что-нибудь страшное, а если вы упомянете мальчиков сразу, он может решить, что им манипулируют. Если всё провернёте правильно, то и маркиз, и добрый дядюшка будут землю рыть, чтобы найти слишком деловую мисс Дилейни. За Лайзо не беспокойтесь. Он живуч, как помойный кот. У него звериная интуиция. Он ещё ни разу не попался в ловушку, хотя в прошлом преследовали его детективы немногим хуже меня. Если Лайзо пока не вернулся, значит, на то есть причины. Я со своей стороны попытаюсь размотать дело с отравлением как можно скорее. Думаю, это поможет выйти на Дилейни. Наверняка там тоже замешана именно она. А вы пока будьте исключительно осторожны. Помните, что главная мишень — вы, а не кто-то другой. Не стоит упрощать врагу жизнь. Делайте вид, что всё прекрасно. Например, пригласите в гости подруг, сходите на какую-нибудь бесполезную выставку с этой, как её… Вашей подругой с лорнетом.
— Леди Клэймор, — выдохнула я с облегчением. — И она бы не согласилась с тем, что выставки бесполезные.
— Тема для долгой дискуссии, — разбойно ухмыльнулся Эллис. Одноглазый пират, сделанный из кусочков тарталетки, смотрел одобрительно. — И, главное, улыбайтесь, смейтесь беззаботно. Никто не знает, где у Финолы есть соглядатаи. Но она не должна понять, что попала в цель.
Я тотчас же последовала его совету — улыбнулась и пригубила наконец горячий шоколад… точнее, уже тёплый.
— Согласна. Спасибо, Эллис.
— Пока не за что, — отмахнулся он, нахмурившись, и вдруг смешал мозаику из кусочков у себя на тарелке одним движением. — И вот ещё что. Я очень тронут вашей откровенностью. Сам не ожидал, что это будет значить для меня так много. Как говорил дядюшка Дэнни, во многих удивлениях… Впрочем, не важно. Мы переиграем эту тварь, Виржиния. Обязательно.
«И то будет её последняя игра», — пообещала я себе мысленно, однако вслух ничего не сказала. Зачем? Ведь те же слова читались во взгляде самого детектива и у Мадлен тоже.
Покончив с поздней трапезой, Эллис засобирался было домой и пообещал вернуться с утра, чтоб поведать любопытные подробности об «ужине мертвецов». Но мы не отпустили. Мэдди вовремя заметила, что детектива слегка потряхивало, и вряд ли от моего проникновенного рассказа. Разумеется, причиной оказался жар. О, эти коварные зимние простуды, которые частенько настигают бедолаг, щеголяющих в дырявом антиквариате вместо одежды!
Детектив попытался возразить, но его обезоружила одна-единственная солнечная улыбка моей компаньонки и строгое:
— Нет. Сыро, метель. А тут лекарства. Горячая вода, комната для гостей, — перечислила девушка тоном заправского доктора.
— Репутация… — протянул Эллис, но прозвучало это в его устах крайне фальшиво и неубедительно. А Мэдди только покачала головою в ответ:
— Не леди — нет репутации. Делаю, что хочу. Захочу — даже замуж выйду, никого не спрошу! — добавила она то ли в шутку, то ли угрожая, и храбрый, бесконечно храбрый детектив побледнел.
Полагаю, от неизбывного счастья.
Пока Мадлен хлопотала по дому, готовя пустующую спальню, Эллис умудрился разыскать кэб и, тщательно расспросив возницу на всякий случай, посадил меня с наказом выходить только у ворот особняка. Доехала я без приключений. Клэр прогуливался на площади, старательно делая вид, что совершает вечерний — точнее, уже ночной — променад. Буквально за порогом поджидал мистер Чемберс.
Никто и слова не сказал о том, что водитель так и не вернулся, а «Железная Минни» скучает в гараже.
Той ночью, не особенно надеясь на результат, я снова попробовала вызывать вещий сон. Даже отважилась на поступок, едва ли пристойный на взгляд какой-нибудь престарелой леди из Клуба Ревнителей Морали: достала из шкатулки подаренный на прошлое Сошествие браслет, на мгновение прислонила к щеке, вызывая в памяти образ Лайзо, и легла спать, крепко стиснув безделушку в кулаке. Лёгкий металлический запах и ощущение быстро теплеющей меди в сжатой руке вызвало странное, будоражащее чувство и заставило сердце колотиться чаще.
Но не более того.
Вместо красочных пророческих видений до утра меня окружал беспроглядный мрак. Правда, по ощущениям суть его изменилась. Если прежде глухая, чернильная темнота словно бы наполняла голову, то теперь — как бы окружала, то есть была снаружи. Закралось подозрение, что, возможно, дело не во внутренних «стенах»-предубеждениях. И причина временной «слепоты» — нечто внешнее, чья-то упрямая сила…
И ещё — мне снился запах, это я запомнила точно. Вот какой именно — забылось напрочь. Кажется, не вишнёвый табак леди Милдред, не утончённое благоухание цветов Сэрана и не чистый древесный дым с речной сыростью пополам, как у святого Кира. И где-то в этом запахе и был ключ к решению загадки.
После завтрака дядя Клэр кислым голосом сообщил, что-де устал от моих поздних возвращений и вечером лично возьмёт кэб и приедет к кофейне.
— Следить за надлежащим поведением юных леди — сущее мучение, — добавил он самым что ни есть ханжеским тоном. — Мне кажется всё более привлекательным и мудрым старинный способ: запереть девицу в башне и заставить прясть. Или, скажем, вышивать. И так — до тех пор, пока не наступит совершеннолетие и не появится подходящий жених, которому можно препоручить заботы о строптивице.
— В сказках подобные истории плохо заканчивались. Укол веретеном, сон на сто лет и запустение в королевстве, — ответила я серьёзно, хотя губы дрогнули в улыбке. — Спасибо, дядя.
— Не стоит благодарности, дорогая племянница.
Что ни говори, у всех разные представления о заботе — и заботливости.
Мистер Белкрафт и миссис Хат, надо отдать им должное, не особенно удивились, когда обнаружили в зале кофейни рано поутру, ещё до открытия, голодного детектива, с аппетитом уплетающего оладьи. Только попросили впредь согласовывать время визита с владелицей, дабы не коротать время в одиночестве. Эллис не стал развеивать их заблуждения и ставить Мадлен в неудобное положение, а потому согласился и пообещал, что в дальнейшем воздержится от столь ранних посещений.