На очередном повороте к горлу подкатила тошнота. Но вот уже показалась знакомая площадь вдали, точнее, улица, ведущая к ней. Я тяжело сглотнула и позволила себе немного расслабить пальцы, сжимающие трость.
Неужели добралась?
Клэра я заметила издали. Вместе с Джулом, чью чудовищную красную шляпу невозможно было не узнать, он шёл через площадь — чрезвычайно целеустремлённо, надо сказать.
— Подъезжайте к этим двоим.
— Но, мэм… — начал водитель.
— К этим двоим. Сию секунду.
Несмотря на скудное освещение, Клэр сразу понял: со мною что-то не так. Он сделал знак Джулу зайти перед автомобилем. Водитель сидел, уткнувшись взглядом в собственные колени, и елозил пальцем по рулю.
— Вы в порядке, Виржиния? — сухо поинтересовался дядя, забыв о сахарных интонациях и манерном «прелестная племянница».
— Не совсем, — ответила я еле слышно. — Этот человек возил меня кругами почти час. И я хочу знать, почему.
— Узнаете, — пообещал Клэр и обернулся к камердинеру: — Джул, проводи, — а сам подошёл к автомобилю и положил руку водителю на плечо.
И не думая спорить, я проследовала в особняк. Там сразу отослала Юджинию, чтобы не пугать её излишней бледностью, и позвала Паолу — попросила её составить мне компанию за лёгким ужином, хотя кусок в горло не лез. Мы молча пили горячий шоколад и крошили тыквенные кексы. Гувернантка ни о чём не спрашивала и не пыталась заговорить, к счастью.
Спустя сорок минут вернулся Клэр. Я кивком отпустила Паолу и пригласила дядю присесть. Он, к моему удивлению, выбрал не противоположный конец стола, как обычно, а место рядом. Дождался, пока Магда принесёт горячий шоколад и ему, даже не оспорив выбор напитка, и, лишь когда мы остались наедине, заговорил:
— Боюсь, вы пали жертвой странного розыгрыша. Водителю заплатили, чтобы он повозил вас по неприятным местам. И этот безголовый согласился. Посчитал, видимо, что сумеет прикинуться дурачком и избежать ответственности.
Комок боли под рёбрами наконец-то начал растворяться. Я медленно выдохнула, затем разломила очередной ломтик сладкого кекса и заставила себя проглотить немного. Подостывший шоколад почему-то горчил; наверное, туда переложили имбиря.
— Кто ему заплатил?
— Это выясняют сейчас, — с непривычной мягкостью ответил Клэр, не уточняя, кто и как. — А вы ступайте спать. С завтрашнего дня будем ездить вместе.
— Лучше попрошу у маркиза Рокпорта водителя. Кажется, у него был один лишний, — кивнула я и вдруг почему-то засмеялась.
Клэр вздохнул и встал, а потом обнял меня со спины, прижимаясь щекой к виску. От голубовато-серой ткани дядиного домашнего костюма веяло слабым винно-цветочным ароматом — скорее всего, духами. А от кожи — лихорадочным жаром… или это я была холодна как лёд?
— Самое смешное, прекрасная моя племянница, что он собирался катать вас дольше. — Клэр шевельнулся, и его зефирно-мягкие локоны скользнули по моему лицу. Странное дело, я не чувствовала себя неловко, хотя обнимал меня мужчина — родственник, но лишь формально, потому что до этой зимы нам не приходилось даже говорить подолгу. — Однако вы напугали его гораздо больше, чем он вас.
— Правда? — улыбнулась я.
— Да, — кивнул дядя и выпрямился, напоследок погладив меня по голове. — Он проклинает минуту, когда согласился взять деньги. А теперь ступайте и ложитесь спать, Виржиния. У вас такой вид, что самое время пугать ночные кошмары.
Это было ужасно бестактное замечание, но я деликатно сделала вид, что ничего не заметила.
Как и подобает настоящей леди.
Ночь тянулась под изматывающий аккомпанемент хлюпающих и свистящих звуков. Источник их постоянно менялся. Иногда чудилось, что огромная тварь склоняется над изголовьем, шлёпая обвислыми губами и тяжело дыша; в другой раз — что гнилая речная вода подступает к самым ножкам кровати. Последнее видение оказалось самым жутким: старуха с жёлтыми волосами стояла над мертвецом, распростёртым на письменном столе, и рука у неё была по локоть в чужих внутренностях. Скрюченные пальцы сжимали и разжимали какой-то мышечный комок, и на мои бумаги капала густая жидкость. Но когда старуха посмотрела на меня, я ощутила не ужас, а гнев, и сказала громко:
— Только попробуй.
И проснулась под испуганное «Ой!» Юджинии. Девочка застыла с платьем в руках, виновато глядя на меня.
— Это не тебе, — улыбнулась я, чувствуя себя немного виноватой. — Доброе утро. Или уже день?
Она со вздохом посмотрела в сторону закрытого ещё окна.
— Так сразу и не скажешь, леди Виржиния.
Это поставило меня в тупик, поскольку шутила Юджи нечасто, в отличие от Лиама, например, да и к сарказму склонности не питала. Но вскоре затруднение разрешилось: Бромли атаковала непогода. Почти всю ночь моросил унылый холодный дождь, превращая остатки сугробов в грязную склизкую массу. С юга пришёл ветер, запутался в шпилях и флюгерах, разозлился и в отместку стал кидаться на прохожих. Низкие-низкие тучи толкались боками, перетекали друг в друга, а иногда, в минуты затишья, опускались так сильно, что задевали шляпы особенно долговязых джентльменов. С крыш капало, в трубах свистело, мостовые неприлично чвакали под ногами…
По крайней странные звуки из моего сна теперь получили вполне естественное объяснение — и то неплохо.
Что же до толкования мрачных видений, то никаких дельных мыслей или хотя бы интуитивных озарений, увы, не возникло. Оставалось полагаться на твёрдые, рациональные методы — слава Небесам, они-то никогда не подводили.
Но всё пошло не так — с самого утра.
Компанию мне за поздним завтраком составил Клэр, ограничившись, правда, одной чашкой кофе. О вчерашнем происшествии дядя никому не рассказал, и я была ему за это искренне благодарна. И от нотаций он также, по счастью, воздержался — а ведь какая роскошная возможность манила! Выговорить разом и за неосторожность, и за недостойное леди поведение.
Новостей, впрочем, также не нашлось никаких — о, тяжесть ожидания, тёмная сторона любого благодатного затишья. В Управлении спокойствия, куда накануне доставили водителя, выяснить сколько-нибудь внятных подробностей о «шутнике» не получилось. Судя по скупому описанию, кэбмена подкупил высокий темноволосый незнакомец, одетый не по столичной моде. Говорил заказчик с лёгким акцентом, заплатил щедро — двадцать пять хайрейнов. Столько же он обещал выслать потом в конверте, если-де увидит, как я сажусь в машину, и она уезжает в сторону опасных кварталов. Но адреса своего водитель незнакомцу, к сожалению, не назвал, поэтому вряд ли стоило рассчитывать на исполнение этого обещания.
Ободрённая мирной беседой за чашкой кофе, я решилась послушаться совета Эллиса и, образно выражаясь, натравить Клэра на след Финолы. Начала издалека:
— Значит, водителя нанял мужчина… Я почему-то ожидала, что это будет женщина.
— В голубом платье и шалью на плечах, — сладким голосом ответил дядя. — Определитесь, племянница, считаете вы мисс Дилейни опасным врагом или же недалёкой простушкой?
Мне очень хотелось возразить, что и недалёкая простушка может стать опасным врагом, и противоречия здесь нет. Но тогда, увы, разговор плавно перетёк бы в великосветский обмен изящными колкостями — времяпрепровождение приятное, но исключительно бесполезное.
— Действовать чужими руками, с одной стороны, проще и надёжнее, потому что цепочка длиннее и сложно добраться до первого звена, — пожала я плечами. — Но, с другой стороны, больше заинтересованных лиц вовлечено, значит, шире круг свидетелей.
— Фи, леди Виржиния, у вас через слово — унылые клише какого-то заурядного провинциального детектива… И погодите возмущённо бледнеть, мне прекрасно известно, что этих, с позволения сказать, выражений вы нахватались как раз у незаурядного и вполне столичного. Но утончённей они от сего факта не станут.
Клэр откровенно насмехался; впрочем, как обычно.