Эллис что-то от меня скрывал во время последнего разговора и был изрядно обеспокоен — иначе не отказался бы от пирога в дорогу. Детектив терял аппетит только из-за самых скверных новостей.
Убийца мисс Рич — высокий темноволосый мужчина, умеющий без труда открывать запертые двери.
Лайзо так и не вернулся домой, хотя локон, который прислала Финола, оказался поддельным.
«А ведь в последнее время одежда у него стала проще, — подумалось вдруг. — Рубашки дорогие, но старые… Никаких новых вещей».
Мысли становились бессвязными и всё более пугающими.
Лайзо намекал, что хочет изменить наши отношения… изменить своё положение? Где политические интриги — там и большие деньги. И огромные возможности. А Финола не обещала убить моего «жениха», только отнять его. И разбить мне сердце. Но Лайзо ведь не мог…
Не мог же?
Расспросить об убийце подробнее не получилось: буквально через минуту безупречно вежливый Мэтью сослался на спешку и покинул особняк. Уже попрощавшись, я с досадой подумала, что снова забыла попросить о водителе на замену. А оставаться дома, ожидая дядюшку, решительно не было сил. За сухими цифрами сметы, за перечнями и списками упорно виделись чудовищно коварные схемы интриг, с помощью которых мисс Дилейни могла переманить на свою сторону Лайзо.
«Он не убийца, — повторяла я про себя упрямо, пересчитывая расходы. — Он может пуститься в авантюру и даже совершить преступление, но хладнокровно отнять чужую жизнь не способен. И пойти на подлость — тоже».
А память столь же упорно воскрешала случай с приворотом. И цепочка выстраивалась сама собою: приворот — если в него поверить и принять за аксиому существование подобных воздействий — это насилие, от насилия над разумом один шаг до насилия физического, а до убийства оттуда рукой подать…
«Что, если его одурманили? Есть же гипноз…»
Вскоре пришлось признать, что ещё несколько часов наедине с собственными мыслями — и я сойду с ума и без Финолы. Всё же следовало поехать в кофейню с самого утра; вечер, впрочем, только начинался — почему бы не отправиться прямо сейчас? О своём решении я сообщила только мистеру Чемберсу и Паоле, строго наказав никого не пускать в особняк и не принимать никакие посылки. Даже если скажут, что в свёртке, предположим, давно заказанная шляпка или срочное письмо от маркиза Рокпорта с указаниями на случай конца света.
Паола внимательно выслушала меня; тёмные романские глаза казались непроницаемыми.
— Вы уверены, что безопасно покидать дом?
— Опасно — для моих врагов, разумеется, — пошутила я. Она даже не улыбнулась. — Не беспокойтесь. Возьму револьвер и трость, а в кэб сяду на площади, на глазах у «гусей». Обратно поедем с Мадлен.
— Не мне советовать вам, миледи. Но, полагаю, лучше остаться дома, — произнесла Паола тихо, склоняя голову к плечу. Серьги, крупные розоватые жемчужины на длинных цепочках, покачнулись, как маятник гипнотизёра. — Особенно если на этом настаивал сэр Клэр Черри. Характер у него не простой, но человек он опытный, тем более в подобных делах.
Я улыбнулась:
— Ему польстила бы столь высокая оценка… Но всё-таки я поеду.
Наверное, правду говорят, что дважды молния в одно место не бьёт. Транспорт нашёлся сразу, причём не новомодный автомобиль, а старый добрый конный кэб. Смуглый бородатый возница с отметинами на лице показался знакомым. Вероятно, он не в первый раз забирал пассажиров со Спэрроу-плейс. До кофейни кэб добрался быстро. То, что я отсутствовала утром, никого не обеспокоило: Георг предположил, что у меня снова разыгралась мигрень.
В «Старом гнезде» нынче воцарилась атмосфера высокого искусства. Заглянул Эрвин Калле, которого давно не было видно, и рассказал по большому секрету, что его пригласили написать портрет герцогини Альбийской с её любимой гончей. Имя заказчика так и не прозвучало, но, конечно, все подумали о правящем монархе. Буквально на несколько минут разминулась со мною чета Уэстов. Джулия вроде бы хотела поговорить, но так и не дождалась… Впрочем, если вопрос действительно важный — направит письмо, ничего страшного. Как и на прошлой неделе, за боковым столиком устроилась миссис Скаровски с пухлой тетрадью. Я успела немного поговорить с поэтессой и собралась было уже подсесть к компании завсегдатаев с Эрвином Калле во главе, когда явилась новая гостья.
Сперва мелькнул за окном лоскут пронзительно-синего цвета — столь яркого, что показалось, словно кусочек неба откололся и упал в бромлинскую грязь. Затем отворилась дверь и звякнули колокольчики… На пороге стояла женщина в плаще до пят, вроде бы совершенно незнакомая. Но когда она откинула капюшон, то светлые локоны я узнала сразу.
— Миссис Перро!
— Просто Элейн, с вашего позволения, — улыбнулась она. — Боюсь, лётчики — плохие учителя этикета, и меня они совершенно испортили. Я имею в виду друзей моего супруга. Надеюсь, ваше приглашение не устарело? Иногда я теряю счёт времени…
— Нет, что вы. Напротив, очень рада, что вы всё же пришли. Сперва, если не возражаете, я представлю вас изысканному обществу, а общество — вам, — ответила я, не забыв о комплименте для постоянных посетителей. — А Мадлен пока принесёт кофе за счёт заведения. Какой вы предпочитаете?
— На ваш вкус, — лукаво ответила она. — Говорят, что любимый напиток много говорит о самом человеке — вот я и послушаю.
Появление Элейн Перро произвело фурор. Каким-то образом — не иначе, как через мисс Рич, увы, ныне покойную — просочились в высший свет слухи о протеже Рыжей Герцогини, о необычной женщине, которая отважилась подняться в небо следом за мужем-лётчиком. Однако самолётами интересовались только мужчины, а дамам куда любопытнее было узнать о моде в разных странах и, конечно, о балах. Элейн с удовольствием отвечала на вопросы, но вскоре я заметила, что лицо у неё слегка побледнело, а глаза потемнели. Похоже, она принадлежала к элитарному клубу пожизненных одиночек и затворников, кто с трудом переносит большое количество людей. Особенно после длительного уединения.
Путешествие и недавний перелёт с мужем на экспериментальном самолёте, думаю, вполне под это определение подходили.
— О, чуть не забыла, — «припомнила» я, как только разговор удачно повернулся и предоставил возможность сделать паузу. — Вы же хотели посмотреть на работу кофейни изнутри? Сейчас как раз есть шанс.
Элейн тут же подхватила игру, понимая меня с полуслова:
— Было бы замечательно! Но ненадолго, конечно. Мы обязательно вернёмся к нашей занимательной беседе, — игриво подмигнула она, обращаясь к остальным.
— Непременно! — горячо воскликнула миссис Скаровски. Очки у неё сползли на самый кончик носа. — Я просто чувствую, как на меня накатывает вдохновение! Вы должны, просто должны послушать новый эпизод моей поэмы. Я посвящу его вам и назову «Под небом»! Или лучше «Над облаками, по заре», так нагляднее…
Уголки губ у Элейн дёрнулись вниз, но она быстро совладала с собою и вновь улыбнулась, как сказочная фея. Я поспешила увести из общего зала, памятуя о том, как в сказках обычно заканчиваются встречи простых людей с леди и лордами из-под холмов.
Бесконечно храбрая миссис Перро наслаждалась полумраком и уединением в комнатке для отдыха, пока мы с Георгом готовили новый кофе по особенному рецепту — с перцем, корицей и чёрной ванилью. На сладкое миссис Хат предложила подать обычный «завиток» из слоёного теста с нежной ореховой пастой, но сверху посыпала его лимонной цедрой и добавила щепотку специй. Каких именно, разглядеть не удалось, но кардамон и мускатный орех там присутствовали точно.
Напиток и десерт я взялась отнести лично, чтобы не смущать гостью. И это оказалось правильным решением: Элейн отдыхала, откинув голову на спинку кресла и вытянув ноги. Но, услышав скрип двери, быстро согнула колени и выпрямилась, как воспитанница пансионата.
— А вы с приязнью относитесь к голубому и синему цветам, как вижу, — произнесла я, делая вид, что ничего не заметила.