Лидия чувствовала укор совести, может, и правда не стоило уезжать от родителей далеко, может, она сделала неправильный выбор. Но одно дело — сомневаться внутри, а другое дело — продолжать что-то делать.
— Тебе же нравится то, чем ты занимаешься, — уверенно сказала подруга, с которой они распивали дешевую бутылку вина в её маленькой квартире, — значит, это правильно.
— Не всё же жить тем, что нравится. Есть же обязательства…
— И чем твоя лепка горшков мешает обязательствам заботиться о родителях? Тем, что они привыкли к другому?
Вот такой уверенности ей и не хватало. Но когда Лидия выходила из мастерской, из которой высыпала толпа радостных детишек, или слушала лекции по глазурированию, она забывала обо всех сомнениях.
Так было и с Кэлом.
Возможно, всё дело было в том, что он не пытался покрасоваться или произвести хорошее впечатление, как часто бывало с другими парнями. Сначала немного напряженная, Лидия постепенно расслабилась рядом с ним, наслаждаясь ароматным чаем с облепихой и разговором о каких-то пустяках. Кэл спросил, чем она занимается, и Лидия даже не заметила, как увлеклась рассказом об учебе. Спохватилась, что ему точно скучно выслушивать детали техники, да и её саму мучил вопрос — что же тогда с ним было? Может, сейчас ему и не нужна помощь, но тогда она готова была набрать номер скорой.
А ещё Лидия поймала себя на том, что откровенно его рассматривает. Кожаную куртку он повесил на спинку стула, а рукава чёрной рубашки закатал, и, судя по жесту, явно по привычке, которую даже не замечаешь. Его легко можно было представить в каком-нибудь тёмном клубе, в котором громыхает тяжелая музыка — сама Лидия в такие места не ходила, и воображение рисовало только яркие картинки из кино и книг. А больше всего её интересовали татуировки, вьющиеся по рукам.
Мысль о том, а есть ли такие же под рубашкой, опалила изнутри, и Лидия себя одернула — ну, в конце концов, они едва знакомы! Но при этом ей нравилось смотреть, как Кэл двигался — спокойно и уверенно. А сейчас и сидел перед ней в расслабленной позе, картонный стаканчик с капучино в руках, внимательный взгляд карих глаз — хотя цвет она рассмотрела не сразу.
— Так ты художник!
— Да, с детства любил рисовать. Отец не обрадовался, когда я выбрал художественный колледж, а вот мама с отчимом поддержали.
— Отчимом?..
Лидии было странно это слышать. О, конечно, она понимала, что в жизни люди встречаются, разводятся, заводят новые семьи. Но у неё самой родители прожили всю жизнь вместе, в их семейной истории не было никаких тайн, интриг или внебрачных детей. И сама с трудом представила, какого это — разрываться между родителями.
— Да, мама встретила Неймана спустя несколько лет после развода. Со мной не было легко, честно говоря, но он сделал всё, чтобы стать мне отцом. А появление Джо ещё больше нас сплотило. У мамы с Нейманом любви хватило на нас обоих.
— У меня нет ни братьев, ни сестер. В детстве я просила братика, причём мне хотелось обязательного старшего!
— Чтобы защищал от плохих парней?
— Не уверена, что у меня была какая-то оформленная мысль. Может, насмотрелась у соседей, у многих были старшие братья. И девочки с такой гордостью об этом говорили.
— Видимо, о войнах за мультики и обиды на сломанные игрушки они умолчали.
Кэл всё ещё улыбался, но за этим Лидия заметила и какую-то грусть. Может, такие разговоры оказались слишком откровенными для простой чашки кофе, или он сам вспомнил что-то из своих историй. Но разговор вдруг угас, и Лидия растерялась, не зная, что спросить дальше, да и стоит ли.
Кэл хлебнул кофе и умело перевел тему.
— Кстати, ты ещё не принесла тыкву в жертву мусорному ведру? И как там поживает подготовка к вечеринке?
— Она с упреком смотрит на меня с кухонного стола. Но ты уже чуть меньше похож на маньяка, и теперь я могу тебе доверить нож.
— А! — Кэл щелкнул пальцами. — Так вот оно что! Стоит поглубже прятать своего монстра. Видишь ли, тогда на лестнице был вовсе не я, а мой внутренний Хайд.
— Тогда мне стоит держаться от тебя подальше?
— Но теперь-то я просто Кэл.
Он подмигнул, и Лидия рассмеялась. Может, за этим и кроется какая-то история или тайна, но сейчас Кэл вызывал симпатию и правда выглядел милым. Они договорились встретиться вечером — Лидии пора было в мастерскую, а его самого ждала работа.
Когда Кэл позвонил в дверь, Лидия вздрогнула от резкого звука.
Ей и так было страшно — и это мягко сказано.
По её возвращении домой кухня представляла полный хаос — дверцы были распахнуты, несколько чашек валялись на полу, пакетики со специями разорваны. Спальня выглядела нетронутой, как и ванна, незваный гость побывал только в кухне. Лидия сначала думала позвонить в полицию, но следов взлома не было, как и того, что что-то украдено. Она в растерянности села на стул, не зная, что со всем этим делать. Любые слова звучали глупо.
«Пока меня не было дома, кто-то совершил налёт на кухню. Совершено страшное преступление — выпотрошены пакетики со специями». Смешно же!
Она почти всё успела прибрать, ощущая, как порой дрожат руки от этой чертовщины. Может, кто-то из друзей бывшего хозяина заходил? Так ей сказали, что все комплекты ключей вернули, а квартиру сдали не сразу.
Лидия никогда не умела скрывать свои эмоции, так что Кэл нахмурился, когда увидел её, хотя она и не собиралась ничего говорить.
— Что-то случилось?
— Да ерунда, маленькое происшествие на кухне, но я уже всё убрала.
Он колебался, не зная, то ли продолжить расспрос, то ли поверить её словам. Едва заметно качнул головой и осторожно вошёл в квартиру, стряхивая с ботинок прилипшие влажные листья. Под вечер начался дождь, и теперь капельки блестели в его зелёных волосах, уже потерявших такой яркий оттенок. И всё же ей показалось, он вошёл с какой-то настороженностью, внимательно оглядывая простые стены и нехитрый интерьер. Лидии даже стало неудобно — у него-то наверняка в квартире всё куда интереснее!
Правда, недавно она принесла слепленные из глины сердечки — ей подарила девочка, которая у неё постоянно занималась. Раскрашенные в фиолетовый и рыжий, они висели на гвоздике на кухне рядом с акварельным рисунком.
— Я только недавно въехала, — Лидия будто хотела оправдаться, но сама поняла, что глупо как-то. — Но я привыкла жить с небольшим количеством вещей.
— Ненавижу переезды, — признался Кэл, усаживаясь на деревянную табуретку. — Пришлось несколько раз переезжать. Сначала из дома отца, потом несколько раз с мамой, и к Нейману. Да и я сам порой квартиры меняю.
— А твой отец чем занимается?
— У него своя компания, — в голосе Кэла прозвучал явный холодок, ему точно не хотелось говорить на эту тему. — Так что, вот наша жертва?
Тыква громоздилась рыжими боками на столе, криво вырезанная верхушка лежала рядом. Лидия кивнула и полезла за ножами, надеясь, что невидимый гость хотя бы сейчас не помешает.
Кровищи было много.
Так казалось Лидии, хотя Кэл даже улыбался и шутил, что надо нарисовать персонажа, истекающего кровью, у него как раз есть подходящая идея. Огромный нож, который обычно использовался для мяса, соскользнул с толстой тыквенной корки и неудачно порезал палец.
Вида крови Лидия не боялась и всегда держала дома аптечку. Так что быстро и ловко промыла рану и даже забинтовала на всякий случай. Всё это пустяки, но внезапно ей было приятно касаться его тёплых пальцев, пока он терпеливо сидел на стуле, рассказывая, как в детстве распорол руку, и мама вздыхала, что не зря она когда-то проходила курсы медсестры.