— По крайней мере, в таком случае мне не придётся паковать коробки.
Уже перевалило за два часа ночи, когда они закончили обсуждать. Лидии было интересно — и Кэла это удивляло. Последняя его девушка заявила, что у неё аллергия на истории о призраках, а ведь Кэл только начал думать, не съехаться ли им. Кажется, её куда больше занимало амплуа «мрачного мальчика», чем действительно прикосновение к чему-то потустороннему.
Но вот когда Лидия зевнула в третий раз за десять минут, Кэл решительно настоял на том, чтобы немного поспать. И аккуратно предложил остаться с ней до утра. Девушка сонно кивнула и обещала постелить на диване.
— Я спать не буду. Только схожу за энергетиком и планшетом, мне ещё работать надо.
— В час ночи?
— А, я привык.
Лидия только удивленно вздохнула и показала, где взять кофе, если утром захочется.
Кэл злился.
Он не понимал, какого чёрта отец заявился в больницу, уж вряд ли его интересовало здоровье Джо, которого он даже старательно не называл в этот раз по имени, только безликим «он».
Кэл как раз проведал братишку, который ещё слабо улыбался, но был невероятно рад его видеть. Светлые волосы отросли, их даже можно было забрать в хвостик, а в палате стояли игрушки, принесенные и из дома, и друзьями.
Джо вообще многие любили, у него было много знакомых, и Кэл только радовался этому. Даже в свои двенадцать брат не походил на хмурого зажатого подростка — спасибо Нейману и маме.
Поначалу с отчимом у них всё складывалось не очень хорошо. Не знавший любви со стороны отца, привыкший к тому, что они с мамой только вдвоём, Кэл в штыки воспринял нового мужчину, пусть тот и вёл себя открыто и дружелюбно.
На взгляд Кэла тогда, Нейман уж слишком старался ему понравиться, и это бесило. Бесило, что есть кто-то третий, который лезет в его жизнь. Уже позже Кэл смог оценить деликатность Неймана и его терпение, а тогда, конечно, казалось, что мир рухнул.
Кэл часто уходил из дома, не отвечал на звонки, прятался по друзьям. От него воняло дешевым крепким табаком, а оценки стали только хуже. Как-то раз Нейман его выловил и заставил выслушать.
— Мне не важно, что ты там обо мне думаешь, — Нейман говорил тихо, но Кэл понимал, что тот злился, — только на мать посмотри. Можешь меня ненавидеть, не признавать, я не претендую, чтобы кем-то тебе быть. Но не делай больно матери. Ты хоть знаешь, что она по ночам теперь не спит?
На удивление, это отрезвило. Вся злость Кэла была направлена против Неймана, но он даже не подумал, что вредит маме, а уж этого он точно не хотел. А когда однажды обронил, что видит гребаных призраков, которые ему покоя не дают, удивился спокойствию Неймана — видимо, тот знал, с кем связался. И помогал, как мог.
Хорошо, что Джо появился позже, когда Кэл образумился и даже с восторгом ждал появления брата, зная точно, что он сам не перестанет быть нужным.
А вот злость к отцу так и не прошла. Кэл не мог его понять, и уж тем более не желал, чтобы тот лез в их семью. Он увидел его в коридоре и поспешил к нему, надеясь, что ни мамы, ни Неймана ещё нет.
— Что тебе здесь нужно?
— Проверяю, как работают мои инвестиции.
— Твои… — Кэл запнулся, задохнувшись от возмущения. — Это не инвестиции. Это мои деньги, которые я заработал, а там, в палате, лежит мой брат. Не портфель ценных бумаг или пакет акций, не ликвидные активы новой компании — мой брат.
— Я должен был убедиться, что они не пропали зря.
«Или что ты не спустил их на наркотики», — фраза повисла в воздухе, но Кэл легко мог её прочитать в прищуренных глазах отца. Его собственное тёмное пятно, злосчастная ошибка.
Он тогда ещё учился в школе, отец щедро делился деньгами, не обращая внимания, на что их тратит сын. Призраки в один из месяцев совсем достали, появился Нейман, и Кэл ощущал себя каким-то проклятым и ненужным. Тогда-то он и попробовал какой-то дряни, которую протащил друг. Кэлу тогда казалось, что именно от них призраки отступили. И взял ещё дозу.
А потом его накрыло так, что он едва не ушёл за ними.
Когда отец узнал, на что Кэл потратил деньги, только ледяным тоном заметил:
— Вот поэтому я и не хотел детей. Они не поддаются разумному контролю.
Кэл давно окончил колледж, справлялся с призраками иным способом, знал ритуалы и инструменты, и к наркотикам никогда не возвращался, но отец запомнил и не забывал.
— С Джо всё хорошо, — процедил Кэл, не желая что-либо объяснять ещё. — Операция прошла успешно, спасибо.
— Я рад. Честно говоря, Кэл, я удивился, когда ты захотел заработать денег таким образом, но мои друзья были впечатлены. У меня есть грамотный менеджер, который может помочь сделать отличное шоу. Для частных вечеров, конечно. Уж лучше, чем малевать картиночки.
— Нет.
Кэлу стало противно и мерзко. Он вспомнил те ощущения, как давили призраки, которых он выставлял напоказ, применяя все свои умения, как мир для него всё больше обретал очертания мира мертвецов. Как потом другие тянулись к нему в жадном любопытстве.
И отец спокойно говорил об этом. Для него и собственный сын мог стать очередным выгодным проектом. Интересно, он заработал что-то сам в тот вечер?
— То есть работать ты и дальше не хочешь.
— Фред, отойди от него.
Кэл не заметил, как подошли мама с Нейманом. Оба напряженные, им тоже было неуютно находиться здесь. Они пришли к сыну, а не на семейный милый ужин. Кэл жалел, что не успел выдворить отца, в конце концов, ни мама, ни Нейман не обязаны его терпеть.
— Я предлагаю нашему сыну выгодный проект, а он отказывается.
— И правильно делает. Если на тебя снизошла человечность, то с Джо всё хорошо, и мы идём к нему.
— Я лишь проверяю, как отработали мои деньги.
От взгляда Неймана Кэлу стало не по себе — он ведь им не говорил, как заработал их. И понимал, что ни мама, ни отчим такой способ не одобрят. Да и он сам ни за что на свете не стал бы такое повторять, с него хватило. Он не игрушка для развлечения.
— Проверил? Уходи.
— Видишь, к чему приводят дети? — отец отступил. — Я тебя предупреждал. У нас всё было хорошо, пока не появился он.
— Он — твой сын.
— В нём больше от твоих предков, раз он лихо может развлекать людей призраками. Я рад, что хотя бы в этот раз это не были наркотики. Хорошего дня.
Кэл плюхнулся на стул, чувствуя, как стучит в висках. Заметил, как Нейман сел рядом, молчаливый и собранный, а мама поспешила к Джо, оставив мужчин наедине.
— Расскажешь?
— Да ну…
— Что ты сделал, Кэл?
— Джо будет жить.
— Что ты сделал?
Кэл не хотел говорить, но чувствовал, что Нейману стоит рассказать. Он может не одобрять, но точно не будет осуждать. И это главное.
Вечеринка пахла тыквами и жареным сыром.
Кэл удивился, как много друзей у Лидии — или так казалось из-за тесной квартиры, набитой сейчас битком. Кажется, она сама не ожидала и успела шепнуть, что придётся заказать ещё пиццы. Он сам стоял у стены с бокалом джин-тоника и больше прислушивался к ощущениям в квартире, чем к болтовне гостей. Вместо живых тыкв мерцали свечками искусственные, а при входе на кухню приходилось нагибаться, чтобы голову не задели ноги скелетика.
Но всё казалось спокойным.
Кэл решил пробраться к столу с едой, но его случайно толкнули, и джин расплескался на рубашку. Выругавшись, Кэл протиснулся к ванне, чтобы замыть пятно, иначе потом от него будет вонять алкоголем. Свет он не стал включать, только захлопнул дверь.