- Да.
- Холодно же, нужно войти в дом. Пойдемте. Катя, захо…
- Нет, - оборвал я ее, поспешно, и получилось грубо. - Не приглашай ее.
“Не приглашай ее, иначе потом она войдет без приглашения” - мелькнуло в Катиных глазах, она пренебрежительно пожала плечами и зацепила у меня из кармана пачку сигарет.
- Спасибо, не стоит. Я подожду тут.
Не дожидаясь сопротивления, я втолкнул Инну в дверь. Она все равно была в шоке и покорно дала завести себя в дом. Боже, опять держать ее, как в танце, в том последнем танце на выпускном, когда ее волосы текли по моему лицу, а она говорила о будущем. Уже тогда я знал о своем будущем, но не мог отказать себе в этом танце. Не мог.
- Даня, ты… Я знала, что ты вернешься, - говорила она, держась за мои руки, а я смотрел и не мог насмотреться. Ничего не ждало ее в этом городе, вот уж правда, но она-то ждала. Пять лет.
- Я не… Послушай, Инна… Да послушай же! - я легонько встряхнул ее. - Пообещай, что ближайшие два дня не будешь выходить на улицу после темноты. Пожалуйста.
- Что…
- Инна, пообещай. Два дня. Это очень много значит.
- Ну хорошо, я… - Она встряхнула головой и отвернулась. - Ты ведь не вернулся, да? Ты не вернулся.
Я поцеловал ее волосы, умирая от желания пропустить их сквозь пальцы, снова почувствовать это течение песка. Песчинок ее времени, которые закончатся так быстро. Она смотрела, когда я уходил, и этот взгляд не отпускал, держал изо всех сил… но я вышел.
Кати во дворе не было. Я обнаружил ее над трупом.
- Что ты с ним сделал? - спросила она глухо. - Как ты это сделал?
- Не знаю, - ответил я, но тут же замолчал, увидев ее лицо в свете фонаря. По ее щекам текли слезы, и они были прозрачные. Совсем прозрачные.
- Катя, ты что, с ума сошла? Какого черта ты голодаешь?
Я не успел договорить, она бросилась на меня и припечатала к земле единым четким движением, по моей же технологии. Потом наклонилась, рванула за воротник и укусила, сильно, почти пробив кожу. Чувство, как от хорошей затрещины.
- Дура, - я сбросил ее, и она откатилась в сторону. - Больно же, меня чуть кондрашка не хватила. Теперь точно синяк будет.
- Ты же этого хотел. Чтобы я поела, - сказала она бесцветным голосом, раскинув руки и уставившись в небо, повторяя позу убитого мной монстреныша.
- Я не этого хотел. Я спросил, почему ты голодаешь.
- А ты, мать твою, как думаешь? Тебе не приходит в голову, что у меня элементарно Нет Денег?! - Она запустила пальцы за шарф и потянула, будто задыхаясь. - Боже, да я от одного этого запаха сейчас сдохну!!!
Внезапно я понял, о чем она говорит. О сырой земле. С самого начала нас окутывал густой и неистребимый запах сырой земли, только для нее он значил другое.
На этот раз я не нашел что ответить. Просто присел недалеко от нее, не зная, то ли обнять ее, то ли ударить. Как вампиры справляются с истериками?
- Ты думаешь, Воронцов, что деньги нам с неба падают? - Теперь слезы были в ее голосе. - Мы пашем как ниггеры, чтобы платить за это все - за хавку, за страховку. Нет, мы хуже ниггеров. Мы рабы без выбора. Там нечем дышать, там темно и страшно, ты не знаешь, как там страшно…
- Где?
- В шахте!!! - заорала она мне в лицо, я отдернулся, но она повернулась и крепко вцепилась в меня руками. - В аварийных шахтах, куда людей давно не посылают! Только с некоторых пор добывают там не уголь… Ты представь, какая экономия - нам ни света не надо, никаким газом нас не отравишь, да и силу с вашей не сравнить. И все бы хорошо, вот только там случаются обвалы. И мы остаемся там, под землей, но не умираем. Долго-долго не умираем, Воронцов… так долго… просто лежим и ждем. Только никто не приходит. - Она опять начинала задыхаться. - Если сможешь, то сам откопаешься, а нет… Черныш не хотел так, и я не хотела, ты понимаешь? Ты хоть что-нибудь понимаешь, золотой мальчик?
Я засунул руку в карман и достал из бумажника двадцатку. Потом еще одну.
- Возьми, Кать, а потом что-нибудь придумаем.
- На хрена мне твои деньги? - взвизгнула она. - Ну на раз, на два. А дальше? Что хотите делайте, но под землю я вернусь только мертвой.
- Хорошо.
Я оставил деньги на земле и медленно пошел по улице.
- Попроси за меня, - догнал меня ее тихий голос, уставший и будто бы совсем неживой.
- То есть?
Она сидела на земле, смотря на меня снизу вверх.
- Я же знаю, ты имеешь к этому всему какое-то отношение. - Я хотел что-то сказать, но она остановила меня жестом. - Не отрицай, я не полная идиотка. Посмотри на свою одежду, на мобилку, у тебя даже кредитки есть. Это в планетарии так платят?
- Катя… есть много способов…
- Да ладно, это тысяча мелочей - имеющий глаза да увидит, имеющий уши… Слышал бы ты себя - “вечные вопросы пролетариата”… Ты не испугался, когда я бросилась на тебя, я это на раз-два-три чувствую. И еще он, - она кивнула в сторону трупа. - Я уже видела такую смерть… Ты человек, и вряд ли имеешь доступ к руководству, тем более к высшему, ты скорее всего шестерка, где-то на побегушках… но все-таки варишься в этой каше. Попроси за меня. Пожалуйста.
- Катя, не неси ерунду. И возьми деньги.
Я резко отвернулся, но тут Катя догнала меня, обхватила руками и прижалась лицом к моей груди.
- Мне эти деньги твои не помогут.
- Что ты наделала?.. Ты что, просрочила страховку? - Собственный голос казался мне каким-то далеким и растерянным. - Да? Просрочила?
- Данечка, я так боюсь. Я не могла без него, мне было плохо. Я пыталась закончить фреску… ту, возле нашего кафе… Я думала, что лучше умереть, а деньги тратились… А теперь меня убьют. Я не хочу. Попроси за меня, сделай что-нибудь, прошу тебя.
Только сейчас вся тоска по Чернышу, ужас перед жизнью и жажда жизни вылились в полной силе, окатили меня будто водой, ледяной и горячей одновременно. Я замер на мгновение, прошитый этой болью… и в то же время понимая, что понятия не имею, что чувствует она сама.
- Все уладится, - сказал я неубедительно.
Утренняя песня проела мне мозги, отделяясь фразами, похожими на заклинание. …Кто мы и что мы - все не решим, все ищем в газетах пророчества… светлая память всем выжившим, светлое вам одиночество… Да, им память, а мне - одиночество, только очень вряд ли светлое. Я отпустил Катю, и она нырнула во мрак, то ли поглощенная им, то ли сама будучи его частью. Я искал ее присутствие, пока мог, и даже когда она исчезла, смутно ощущал, что она недалеко. Может, отошла на несколько шагов и снова легла на сырую холодную землю, чтобы видеть небо. Или ушла далеко-далеко, как только можно, рискуя попасться тем, кто контролирует границы города и убивает без предупреждения.
Да, слишком много желающих, да, слишком жесткие правила… только желающих почему-то меньше не становится.
…Пусть повезет и вам хватит сил, или земля станет ватою тем, кто давно уже выучил эту науку проклятую - как жить, замерзая от холода, жить, не любя и не веря, в пасти огромного города…
Я взял мобильник и вызвонил мою любимую машину.
*
Этот джип мне нравился больше других машин - хотя он и был великоват, но ездил мягко и беззвучно, как метель. Я сел вперед, рядом с водителем.
- Все в порядке? - спросил он.
- Будет, если ты по-быстрому подберешь труп, который валяется за углом.
Он исчез буквально на несколько секунд и легко, как перышко, забросил мертвое Чернышово творение назад.