— Почему бы и нет? — Комиссар пожал плечами. — С детства не катался на лодке.
— Я думаю, мсье, вы прибедняетесь. Насчет старческих рук. — Изабель обворожительно улыбнулась. — И вам просто захотелось получить под конец личного летописца. Но если Рауль готов нас покатать — я за.
— Только по пути туда, — сказал комиссар. — А дальше наш змей-искуситель мсье Брейгель уединится с Сайтаром, а мы с тобой останемся на острове, ты и я… Интересно, там растут яблони?
— Пошел ты! — Изабель надула губы, но тут же рассмеялась.
— Вот именно: не будем терять время, — сказал Брейгель и поднялся с циновки.
Экимиры помогли ему выбраться из храма-хижины, перила которой были рассчитаны больше на хвосты, чем на руки. Изабель вновь пришлось обойтись не слишком ловкой помощью комиссара.
— Почему вы меня игнорируете?! — возмущенно обратилась она к ближайшему из жрецов. Тот сделал вид, что ничего не слышал.
— Не поймите неправильно: просто-напросто, в их понимании, прямое общение с вами оскорбило бы вашего спутника, — ответил за него Дембо-Брейгель.
— Да мы с ним едва знакомы! С чего бы ему оскорбляться?
— Как вы знаете, у экимиров своеобразное восприятие и культурные традиции, — сказал старик с лукавой улыбкой.
Изабель странно закашлялась и молчала до самого озера.
Пусть до озера верхом на местных ездовых животных — лохматых дружелюбных пони — отнял несколько часов. Дорога карабкалась вверх; густой лес вскоре сменился живописными высокогорными лугами. Заснеженные вершины горных пиков — гораздо более близкие, чем обычно — кутались в облака. После короткого перекуса, прошедшего в молчании, по пути стали все чаще попадаться отдельно стоящие скалы. Спустя еще час езды в долине за пологим перевалом показалось озеро: сияющая голубая гладь простиралась на много миль вперед. Остров посреди нее был едва виден.
— Мы дождемся вас здесь, — сказал один из экимиров, едва они достигли берега — после чего все трое провожатых вместе с животными растворились среди кустарника и скал.
— Надеюсь на то… — пробормотал комиссар, отвязывая лодку. Деревянный пирс выглядел так, словно им не пользовались много лет. Да так оно, наверное, и было…
На воде, в неустойчивой лодке комиссар все равно чувствовал себя уютней, чем под взглядами жрецов-экимиров. Гребля с непривычки давалась тяжеловато, но, зато, избавляла от необходимости принимать участие в беседе. Для ясности мысли хотелось кофе: крепкого и с парой ложек коньяка. Вода была прозрачная: разноцветные камни на дне радовали глаз; иногда на глубине проплывали большие рыбины….
Изабель вежливо, но настойчиво расспрашивала старика о войне и последующих годах: готовила будущий репортаж. Брейгель отвечал лаконично, но охотно. Казалось, они даже огорчились, когда лодка, наконец, причалила к берегу.
— Прибыли, — зачем-то объявил комиссар, ступив на берег. Он рад был размять ноги, но скалистый остров с редкими деревцами не внушал ему доверия. А в особенности — неведомый Сайтар.
Остров венчала гора подозрительно ровной формы: указанный экимирами путь вел в пещеру под ней. Брейгель разжег один из нашедшихся у входа факелов; комиссар последовал его примеру. С высокого свода здесь и там свисали длинные сталактиты; бело-голубые прожилки в стенах светились слабым холодным светом.
Через тысячу шагов пещера завершилась крохотным круглым залом-шахтой: снаружи солнце еще не село, но сквозь брешь в невероятно далеком потолке можно было видеть звезды; словно сам необъятный космос заглядывал через нее вниз, под гору. Брейгель вставил факел в петлю на стене и опустил скрытый рядом рычаг. Каменный постамент по центру пещеры беззвучно приподнялся над полом еще на полметра. Резные плиты облицовки разъехались в стороны, обнажая панель управления СКМЗС — Стратегическим Комплексом Межзвездной Связи.
— Ты что, правда ожидал тут увидеть дедушку с нимбом? — весело спросила Изабель у обалдевшего комиссара.
— Увидеть СКМЗС дуалнов в глуши Кейренса — не меньшее чудо, — не стал сознаваться комиссар. Подобные установки встречались даже не на каждой планете: земляне до сих пор не смогли скопировать технологию. Брейгель тем временем со знанием дела возился с панелью.
Спустя минуту над постаментом появилось голографическое изображение дуална: святящаяся фигура, в которой смутно угадывались очертания огромного жука.
— Мы знали, что однажды твое любопытство приведет тебя к нам, — сказал дуалн. Его речь галакте, искаженная звуковой системой, журчала, как ручей.