Неджи. Он её понимает. Потому что тоже терял. Но пережил. Хоть и стал холодным и отстранённым. Но он не сломался. Значит, он должен поговорить с Киорой, чтобы она тоже не опускала рук. Тен достала из кармана мобильный и включила. Пролистав список, она нашла нужное имя и остановилась. Она ему никогда сама не звонила. Но сейчас игра отошла на задний план, даже исчезла. Всех объединяет горе.
Долгие гудки. Он не поднимает. Может, ещё не включил звук? Нет. Просто он не хочет. Тен грустно усмехнулась. «Неужели для тебя нет ничего святого, Хьюга?» - подумалось девушке. Гудки прекратились.
-Я слушаю.
-Неджи, я знаю, что мы виделись, но… - Тен сделала вдох и продолжила. – Ты должен поговорить с Киорой. Я тебя очень об этом прошу. Помоги ей преодолеть этот период.
Пауза. Долгая, затянувшаяся пауза.
-Нет, - холодно, но с вызовом.
-Почему? Ты единственный, кого она послушает! – повысила голос Тен.
-Не единственный. А точнее, совсем не тот, - глаза шатенки расширились. – Не я ей сейчас нужен. И ты прекрасно знаешь, о ком я.
-Да, я поняла. Пока, Неджи, - Такахаши отключилась и закрыла глаза, свернувшись клубочком на кровати и погружаясь в беспокойный сон.
***
Чоджи вышел из комнаты, в которой только что закончил последние приготовления. Возле двери, прижавшись к стене, стояла Киора в его безмерно огромной футболке, которая легко доходила невысокой Ёске дальше колен. Она больше не плакала. Чоджи остановился, не поднимая на неё глаз. Чем он мог ей сейчас помочь? Чем? Акимичи не знал.
-Твоя комната готова, - через силу проговорил он и посмотрел на неё.
Киора даже не кивнула. Только отрешённо сделала шаг к комнате. Чоджи стало страшно. Он никогда не видел её в таком состоянии. Даже на похоронах. Она плакала, но проявляла хоть какие-нибудь эмоции. А сейчас их как будто стерли с её лица. Акимичи прекрасно понимал, что она всё сдерживает. Всё: слезы, боль, отчаяние. «За что ей? За что?» - постоянно думал ударник, но так и не находил ответа.
На похоронах он всё время пробыл с ней. Не отходил ни на шаг. Когда всё закончилось и все разошлись, она снова плакала. А он ничем не мог помочь. Единственное, что он сделал – предложил ей пожить у него, пока за ней не приедет бабушка и не заберёт её к себе. Это осознавалось им ещё хуже. Она уедет. А он так и не сможет ей ничем помочь.
Киора всё так же отрешённо, не поднимая глаз, потянула руку к двери. Маленькая аккуратная рука дрожала. Чоджи, повинуясь какому-то внутреннему порыву, накрыл маленькую смугловатую кисть своей и несильно притянул к себе. Девушка не сопротивлялась и уткнулась лбом в широкую грудь Акимичи. До его плеч она даже макушкой не доставала. Чоджи несмело обнял её.
-Пожалуйста, не сдерживайся. Я прошу тебя, Кио-чан, - тихо прошептал он.
Ответа не последовало. Но ударник почувствовал, что футболка его становится влажноватой. Ёске плакала. Акимичи стало легче. Он смелее обнял девушку, позволяя ей давать волю эмоциям.
Прошло несколько минут. Киора больше не плакала, но всё так же стояла, уткнувшись в Чоджи. Тот аккуратно подхватил её и занёс в комнату, бережно положив на кровать. Ёске сжала его футболку и подняла глаза, опухшие, уставшие.
-Посиди со мной немного. Пожалуйста, - почти беззвучно пробормотала она.
-Хорошо.
Чоджи сел рядом и дождался, пока она не заснёт. Во сне она не дёргалась, не кричала, она ровно и мирно спала. Акимичи тихо, стараясь не нарушить её сна, встал и поцеловал её в лоб. Из уголка прикрытого глаза упала слезинка.
-Я знаю мама, он очень хороший, - прошептала во сне девушка и сжала рукой пустоту.
***
Прошла неделя.
-А он вообще придёт? – с сомнением протянул Узумаки, вопросительно воззрившись на басиста.
-Вчера Киора уехала. Думаю, он не в лучшем состоянии, - ответил лентяй и растянулся на диване.
В приоткрытую дверь зашёл Акасуна и обвёл всех присутствующих оценивающим взглядом. Репетиции снова возобновились. К тому же на этот раз «господин продюссер» заинтриговал группу «крайне важным объявлением».
-Кажется, я ясно выражался, когда говорил, что ненавижу ждать. Даже Такахаши не опоздала. Где носит Акимичи? – властно сверкнув глазами, произнёс Сасори.
-Что значит даже? – вслух возмутилась Тен. – Что-то я не припомню дня, когда я опоздала.
Акасуна уставился на неё в упор. Каменное до этого лицо перекосила хищная ухмылка. Подозрительный блеск в глазах начал настораживать девушку. Но взгляда из-под прищуренных век она не отводила. Ухмылка Сасори стала ещё шире. Он не переставал буравить её глазами, съедая морально. Даже остальные члены группы обратили внимание на изменения в нём. Изменения, которые, почему-то пугали.
-Простите, Такахаши-сан, - изрёк наконец Сасори и заученным жестом снял шляпу. – Обязуюсь вас больше не трогать со своими замечаниями.
ТенТен не могла понять, что происходит. Такое выражение лица у продюсера она ранее никогда не видела и теперь даже не представляла, что этот подонок мог задумать. Но течение мыслей её и всех участников группы оборвалось с приходом последнего из них. На его лице не было добродушной улыбки. В руках не было извечного пакета с чипсами. Под глазами были синяки. Он молча поприветствовал всех кивком и сел за установку, не поднимая глаз. Сасори пробежался по нему взглядом и вернулся к разбору. На переживания участников ему было определённо наплевать.
-Итак, раз все в сборе, у меня к вам сегодня воистину важное объявление. Все внимательно меня слушают и не издают ни звука, - вновь на секунду вернулся взглядом к солистке и победно усмехнулся. – Ваше выступление в клубе прошло на отлично. Но Такахаши-сан основного представления было, очевидно, мало и она решила ещё немного развлечься.
-Вы о чем? – с неприязнью уставившись на красноволосого, спросила шатенка, когда взоры всех участников обратились к ней.
-Так быстро забыла? А может, ты была пьяна? – ехидно поинтересовался продюсер и продолжил: – После выступления ты нанесла урон здоровью именинника. Напомнить, какой?
Тен со злостью сжала кулаки и поднялась. Все остальные, кроме Неджи, с непониманием наблюдали за сценой.
-Этот ублюдок руки начал распускать, - сквозь зубы процедила Такахаши, постепенно понимая то выражение лица красноволосого. – Или что, мне нужно было ждать, пока он меня там изнасилует, что ли?
Наруто попрощался с челюстью и начал мычать что-то нечленораздельное, тыча в ТенТен. Чоджи и Шикамару с непониманием смотрели то на Тен, то на Сасори. Неджи поднял глаза, но ничего не сделал. Он ждал.
-Это был не повод наносить вред здоровью. Могла бы позвать на помощь, - в тон ей ответил Акасуна. – В любом случае, отец требует вернуть все деньги за выступление.
-Что? А мы-то тут причём? – заорал Узумаки.
-Я не говорил, что вы будете что-то возвращать. Я возмещу сумму заказчику,- Сасори сделал красноречивую паузу и вновь воззрился на ТенТен. – Но у меня есть условие. Такахаши-сан должна покинуть группу.
Неджи подскочил и за считанные секунды оказался возле Сасори, держа его за воротник.
-Какого чёрта, Сасори? – заорал он, отчего все, а в особенности Тен с ужасом и восхищением уставились на согруппника. – Ты не имеешь права! Я был там тогда, этот ублюдок был пьян в стельку! Ты не имеешь права никого выгонять, иначе…
Сасори был спокоен, лишь нагло ухмылялся в лицо клавишнику.
-Иначе что? – насмешка.
-Иначе… я уйду из группы, - глаза Тен расширились.
-И я, - поднялся Чоджи.
-Я тоже, - поддержал Узумаки.
-Группы не будет без Тен, Сасори, - подытожил Нара.
Неджи не отпускал Акасуну. Тот всё так же нагло ухмылялся, после чего просто расхохотался. Хьюге ужасно захотелось оборвать этот смех, но он сдержался. Сасори поднял руку и легко высвободил свой воротник, педантично оправившись и отряхнувшись.
-Не будет, да? – сквозь смех произнёс продюсер. – Простите, детишки, но вы забыли одну маленькую деталь!