Хината подняла на него глаза, полные слёз. Грустно улыбнулась. Наруто стало ещё более тревожно.
- В Лондон.
Как обухом. Узумаки медленно пытался принять это. Но не получалось.
- Когда? – глухо.
- Завтра ночью, - ответила Хината. – Я… я не хочу уезжать, Нару…
Она осеклась. Он обнял её. Резко, настойчиво. Она оторвалась от него. Блондин непонимающе взглянул на девушку. Она качала головой.
- Прости, Наруто-кун. Я… не должна была приходить к тебе. Если отец найдёт меня здесь, тебе будет очень плохо.
- А если мне всё равно? – спросил Узумаки, наклоняя голову.
Хината проигнорировала его и поднялась, выходя из ванной. Узумаки тоже поднялся и бросился вслед за ней. На этот раз он обхватил её руками сзади, сжимая ещё крепче.
- А если я не хочу тебя отпускать? – прошептал он ей прямо в ухо.
Хината вздрогнула. Больше всего ей хотелось остаться. Но она никто, чтобы решать что-то. Она просто глупая непослушная девочка.
- Прости, Наруто-кун.
Он развернул её к себе и посмотрел в глаза. Просто посмотрел, заглядывая вглубь, в самое сердце. Она тоже смотрела, не в силах отвести взгляда от этого неба.
- Давай убежим, - звенящим шёпотом донёсся до неё его голос.
- А как же группа? – ответила Хината, всё продолжая смотреть.
- Они найдут другого гитариста. Всё равно это больше не моя группа. Это что-то чужое.
Хината слушала как завороженная. Сбежать с Наруто. Неважно куда. Он готов всё бросить ради неё. Но разум оказался сильнее.
- Твоя… мама, - девушка опустила глаза в пол.
Наруто осёкся. Да. Его мать вот уже четыре года лежит в коме. И сколько бы он ни старался, он не может помочь ей. Потому что для этого нужны деньги. А их у него с роду не было. Поддерживать её жизнь всё труднее. Джирайя спивается, тратя последние сбережения. Узумаки просто не может оставить мать.
- Тогда… просто останься сегодня здесь, - прошептал Узумаки, цепляясь за последнюю надежду.
Хината вновь подняла глаза. Сделала шаг. В следующую секунду Наруто осознал, что она дотронулась своими губами к его. Хьюга поцеловала его.
***
- Тен, я, пожалуй поеду, - Канкуро накинул куртку, сочувственно глядя на девушку. – Точно не нужно остаться, ты в порядке?
- Не волнуйся, все нормально, Кан, - Такахаши легонько улыбнулась. – К тому же я отосплюсь и назавтра буду уже огурцом.
Сабаку но легко усмехнулся и поцеловал её в макушку. Тен внутренне содрогнулась. Канкуро ещё раз попрощался и ушёл.
- Чёрт, Такахаши, и что ты только творишь? – возводя глаза к потолку, пробормотала шатенка. – Ты ведь не любишь его.
В памяти всплыл отрывок их прощания с Хьюгой. А что, если бы она разрешила себя поцеловать? Что тогда? Девушка не знала. Но она бы точно не встретилась с Какузу тогда. Но и в группу не вернулась. Она бы точно не напилась с Тем. Она бы не согласилась встречаться с Канкуро.
Единственная, наверное, вещь, которая её смогла порадовать – это Таюя. Эта девушка, сама по себе грубая, совсем не женственная, смогла вызвать в Тен искреннюю улыбку. Почему-то ей казалось, что в душе они очень похожи. Тен очень азартна, хорошо умеет контролировать свои эмоции и немного хулиганиста. Так же как и эта девушка. Они с Хиданом смотрятся очень мило, чем-то отдалённо похожи на Тем с Шикой. Но вот Канкуро, определённо новая знакомая не понравилась. Он приверженец всего милого и женственного. Поэтому грубая Таюя сразу вызвала в нём волну негодования.
«Интересно, а если мы с Таюей похожи, то почему я ему нравлюсь, а она нет?» - проскочила озорная мысль.
Но и она быстро унеслась куда-то в подсознание. И всплывет эта мысль очень не скоро. Только будет уже поздно.
***
Это утро было пасмурным и холодным. Зима вообще не радовала. Шикамару постоянно поднимал глаза к бледному небу, полностью затянутому облаками. Хотелось ежится от холода, стучать зубами. Но он лишь поправил шарфик и поднёс к губам сигарету. Осторожно затянувшись, он почувствовал, как приступ кашля подбирается к горлу. Но парень сдержался. Темари бросила на него высокомерный взгляд.
- И ты действительно думаешь, что всё это вам поможет? – поинтересовалась она.
Шика выдохнул дым. В горле остался неприятный горчащий и режущий осадок. Пепел упал на заледенелый снег.
- Я уже не знаю, что нам может помочь. Но если не я, то кто будет хоть что-то делать? Ведь это я виноват, - Нара вновь поднёс к губам сигарету.
Сабаку но хмыкнула. Этот странный план по порче имиджа ей казался полным бредом. Но сейчас Шика был действительно прав. Акасуны ещё не было. Никого ещё не было. Они пришли сюда раньше на час. В паре метров, на скамейке сидели пара девиц, которые бросали на них заинтересованные взгляды и постоянно о чём-то щебетали. Тем хотелось убить их, так её все раздрожало. Она бросила на девиц пожирающий взгляд, но те не обратили на неё никакого внимания. Они смотрели на Нару, который, прислонившись к стене, пытался курить.
- Я бы была не против, если бы тебе самому хотелось курить, - сказала она наконец. – Но ты ведь себя заставляешь.
Нара втянул дым глубже и выдохнул его. Потом бросил взгляд на свою девушку.
- А знаешь, мне начинает нравиться, - ухмыльнувшись, пробормотал он.
Тем временем шустрые девицы поднялись со скамейки и зашагали в их направлении. На вид они были ровесницами Тен. Темари сидела молча и ждала, что же будет. Шикамару и вовсе не обратил на них внимания.
- Ано! Извините, что отвлекаем, но вы случайно не тот басист с фестиваля? – спросила одна девушка, смущаясь.
- Случайно, - отозвался Нара, поглядывая с интересом на Темари, которая, казалось, сейчас разнесёт вокруг всё и вся.
Девицы вдохновились и начали сыпать комплиментами. Нара, не привыкший к такому вниманию, скомкано их благодарил. Темари молчала. Из-за угла показалась фигура Акасуны. Тот шёл вместе с Дейдарой, что-то оживлённо обсуждая. Но, увидев эту сцену, остановился и стал с ухмылкой наблюдать.
- Шикамару-сан, а где можно будет услышать ваше выступление? – визжали восторженные девицы, только что узнавшие имя басиста.
- Так, а ну-ка быстро перестали жужжать ему на уши! Вы его съедите сейчас! – не выдержала Темари и стала возле Нары.
Тот тактично промолчал, только продолжил курить, словно он тут ни при чем.
- А вы кто? – чуть подавлено переспросили испуганные девицы.
- Я… его дев.. – Темари осеклась и коварно улыбнулась. – Я директор группы «Без сахара». Поэтому отныне все данные вопросы вы будете решать со мной.
========== Часть 29. ==========
Сасори надменно осмотрел весь состав. Семь человек. С этими семерыми он проработал весь год. Целый год он трепал всем нервы, а они ему. Правда, теперь то, что произошло год назад, уже мало кто вспоминал. Акасуна вальяжно уселся в «режисерское кресло», как сам величал свой любимый диван в студии, которая стала больше вдвое. Правда теперь она уже не казалась такой просторной, как раньше. Почти полностью её занимали инструменты. Две ударные установки. Штук пять гитар самых разных марок и разновидностей: и хандбакеры, и синглы, и комбинированные. Горы усилителей и проводов. И несколько диванов, которые так и остались неизменными, с самого начала этого помещения. Именно на этих диванах и расположился весь творческий коллектив группы «Без сахара». Высокий брюнет с волосами, собранными в хвост чуть ниже плечей, сидел и холодным взглядом, совсем как январь за окном, смотрел на стену. Он почти не изменился, несмотря на все эксперименты, которые с ним провёл Хидан. Хьюга Неджи,наверное, импонировал красноволосому больше всех из всей этой «шайки», как они часто называли своих подопечных с Какузу. Такой холодный, отстранённый, наплевательски относящийся ко всему. Именно такие куклы и нужны были ему. И он ни разу не пожалел, что выгнал из группы эту чертовку тогда. Правда, пожалели все остальные о своих глупых детских фокусах.
Ведь тогда, год назад они всё-таки сделали, как задумывали. Чоджи пришёл под градусом. Шика даже начал сомневаться, что тот ограничился пивом. Так как от добродушного толстяка несло за метр перегаром и лицо было ужасно опухшее. Нара тогда подозревал, что Акимичи напился далеко не из-за группы. Ведь с отъезда Киоры прошло тогда лишь пару дней. Тогда Сасори устроил ему невероятный разнос, просто впал в бешенство. Но после до него дошло, чего они все пытаются добиться. И он вернул себе самообладание, более того, в издевательском тоне предложил Чоджи пропустить ещё «по баночке», чтобы похмелиться. Акимичи растерянно взглянул на Шикамару. Он сдался.