Часть 39
Часы на кухне отбивали секунды. Тикающий звук, заполняющий всю квартиру, раздражал её хозяина так, что ему хотелось просто сорвать их со стены и об неё же положить конец их и так грустному существованию. Стрелки показывали четыре с чем-то утра. Хьюга Неджи сидел у синтезатора, с ненавистью уставившись на идеально чистый лист бумаги. Со всеми этими событиями он совершенно забыл про спор с Наруто. И про то, что должен написать песню до завтрашней репетиции. Рядом стояла одинокая пепельница, из которой только что были тщательно вытряхнуты все окурки. Песня не писалась.
- Ксо, - выругался клавишник.
Обычно это не вызывало никаких затруднений. Нужна новая песня – Хьюга пишет новую песню. Его не волновало вдохновение или невероятные эмоции. Он просто абстрагировался, отключался от реальности на пару часов. Но только не сейчас.
Внутренний покой был нарушен и не подлежал скорейшему восстановлению. Брюнет всё ещё был готов просто размазать наглую девчонку по стенке, уничтожить её, унизить. Он ненавидел её. Так сильно, что не мог сконцентрироваться ни на чём другом.
- Сучка, - парень с силой затушил сигарету.
Крупицы пепла попали на лист. Это вывело его из себя ещё больше. Как же он её ненавидел. Как же хотел ей отомстить.
Пальцы опустились на синтезатор. Фальшивое сочетание немного отрезвило его. Нужно что-то громкое, резкое, чтобы выплеснуть всю эту ярость. Хьюга стал стучать по клавишам, пытаясь поймать нужный настрой. Никогда ещё он так не писал - поддаваясь эмоциям. Вечный контроль.
Очнулся от своего помутнения он тогда, когда за окном начало светать. В мозгу упрямо стучала мелодия. Резкая и стремительная, совершенно не то, чего от них ждёт Сасори. На такое невозможно наложить голос Дея. Здесь нужен кто-то брутальнее. И плевать, если продюсер этого не одобрит. На всех плевать. Плевать на группу, плевать на дядю, плевать на себя. Хьюга Неджи знал только одно: он ненавидит Такахаши ТенТен.
***
Чоджи стоял на станции, постоянно оглядываясь то в одну, то в другую сторону. Он ждал Тен. То, что она рассказала ему вечером ранее так потрясло его, что уснуть ему не удалось. Хотя, он и не сильно пытался. Снова нервно взглянув на часы, Акимичи едва не завыл. Да, он приехал сюда на час раньше. Он просто не мог больше сидеть. Тен предупреждала его, что она сможет подъехать только к одиннадцати. На часах было без десяти.
В голове ударника уже разыгралась тонна сценариев. И он выбрал для себя лучший. Кио увидит его, заплачет и бросится на шею, такая маленькая и хрупкая, а он будет гладить её и говорить слова утешения. И никогда больше не отпустит. Он спасёт её, чего бы ему это не стоило.
Рядом сновали туда-сюда люди. Садились и выходили из поезда, грустные и радостные, занятые и свободные, все со своими жизнями. Интересно, какие у них проблемы? Интересно, как они их решают?
Нет. Ничего не интересно. Плевать. Акимичи Чоджи было плевать на других людей. Только одна мысль в его голове сейчас поддерживала его в рассудке: он вернёт Киору Ёске.
***
- Эй! Эй, Таюя! Очнись! – по щекам девушки кто-то легонько ударял смоченной в струе бегущей из-под крана воды рукой.
На автомате розоволосая поймала руку и остановила её, переводя потерянный взгляд от бегущей воды к человеку, который её поддерживал.
- Сабаку но, убери от меня свои грабли, - промямлила Таюя и, пошатываясь, встала.
Она была в его квартире, очевидно, в ванной. Крови на руках уже не было. «Он что это, меня отмывал что ли?», - опешила ненадолго девушка, но быстро забыла об этом. Канкуро покачал головой и пошёл за ней.
- Как же много с тобой проблем-то. Как Тен вообще с тобой связалась, - недовольно пробурчал он, перехватывая за руку невольную гостью и ведя её на небольшую кухню. Та сильно не вырывалась. Канкуро усадил её на стул и поставил перед ней мутноватый стакан. – Пей это.
- Что это за херня? – с отвращением покосилась на стакан розоволосая.
- Это успокоительное, ненормальная. Пей до конца.
- Я не собираюсь пить всякую дрянь, которую мне подсовывают всякие ублюдки, - в своей обычной манере проворчала Таюя.
- Эти ублюдки спасли только что твою задницу, - едва не прорычал парень Тен. – Могла бы и поблагодарить.
- Я тебя не просила, Сабаку но. Может, я хотела, чтобы меня забрали. Может, я сдохнуть хочу, - девушка посмотрела на севшего прямо напротив неё Канкуро, наклонилась и тихо, едва ли не шипя, пробормотала, - Ты. Ничерта. Про меня. Не знаешь. Ни-чер-та!
Канкуро не изменился в лице, только хмыкнул. Юя снова брезгливо посмотрела на стакан, демонстративно отодвинула его и внаглую подошла к холодильнику. После недолгого его исследования оттуда была выужена бутылка какого-то алкоголя. Розоволосая с грохотом поставила бутылку на стол перед парнем.
- Стаканы где? – развязно поинтересовалась она.
Канкуро с интересом за ней наблюдал, после чего достал стаканы, так же громко поставил их рядом с бутылкой и жестом показал девушке на сосуд. Во всех его движениях, взгляде, поведении Таюя видела вызов. Но это не заставляло её сходить с ума, как тогда на трассе. Нет, с эти парнем всё было спокойно. И это её пугало.
- Может, расскажешь мне, какого чёрта ты творила там? – поинтересовался Сабаку но, опрокинув первый стакан.
Таюя быстро последовала за ним и оценивающе посмотрела в глаза брюнету. Ни насмешки, ни неприязни. Только уверенность.
- С чего ты взял, что я тебе что-то буду рассказывать, Сабаку но? – резонно ответила розоволосая, разливая очередную партию.
Алкоголь обжигал горло и развязывал язык. После третьего опрокинутого стакана, сопровождаемого полнейшим молчанием, Таюя тихо заговорила, избегая смотреть парню подруги в глаза.
- У меня были некоторые проблемы. Психического плана. Лет шесть назад я набросилась на своего бывшего. Он изменил мне, я впала в ярость. Я не могла ничего с собой поделать. Я хотела убить его. Я правда хотела.
Канкуро удивлённо поднял голову. Девчонка, которая ещё пару дней назад ненавидела его, теперь изливала перед ним душу. Вот такого он точно не ожидал. Таюя продолжала. Тихо, ровно, покорно.
- Я абсолютно не контролировала себя тогда. Если бы он не отбросил меня и я не отключилась, ударившись головой, ему бы недолго осталось жить. Но он убежал, бросив меня в этой квартире. И не забыл набрать правильный номерок, чтобы меня забрали, куда нужно. Там меня привели в чувство. Он, конечно, наплёл им ещё тонну всякой дряни про меня, чтобы меня не отпускали подольше.
Канкуро слушал, не издавая ни звука. Таюя подняла на него глаза и ухмыльнулась.
- Ты, наверное, думаешь, что я сумасшедшая, да? Ненормальная, готовая убить человека из-за измены, - тон Таюи стал насмешливым. – А так и есть. Я психопатка. Нестабильная. Я ненавижу мужчин, которые изменяют. Я ненавижу их!
Последнюю фразу она почти что выкрикнула. Канкуро быстро среагировал и взял её лицо в руки, заставляя смотреть на себя.
- Успокойся. Я тебя не осуждаю. Просто успокойся и продолжай. Хорошо? – ровным тоном произнёс Сабаку но.
Таюя опешила, но кивнула. Дьявольские огоньки в её глазах исчезли. Канкуро убрал руки с её лица. Она нервно сглотнула, сделала ещё глоток алкоголя, чтобы придать себе смелости. И продолжила.
- Мой отец изменил маме и потом избил её. Она не стала этого терпеть и посадила его за решётку. Я никогда его больше не видела. И не хочу. Потому что я не собираюсь ему этого прощать, - девушка яростно сжала кулаки, но тон её не изменился. – Она была бедна, у неё совсем не было денег. Но она предпочла уважать себя, а не стелиться перед мужчиной, который может себе позволять такое. И сейчас я уважаю её за это.
Ещё один стакан. Речь начала становиться всё более медленной и местами неразборчивой. Но Таюя не собиралась останавливаться. Впервые она чувствовала, что может довериться человеку полностью. Впервые, после Хидана.
- С Хиданом мы встретились в отделении для психически нестабильных. Я попыталась убить парня за измену, а он пытался покончить с собой. Его тоже предала девушка. И он успокаивал меня. Он постоянно тупил над очевидными вещами и пробирался ко мне ночью в палату. Он был моим щитом от моей же ярости. Я влюбилась в него. Я ругалась на него при людях в шутку, а он продолжал называть меня Юя. Я была с ним живой.