- Кио, прости меня. Прости, слышишь? Я сделаю тебя самой счастливой. Я всё сделаю для этого. Только прости меня, - сквозь слёзы речь его была сбитой и непонятной.
Молчание. Она ничего не говорит. Неужели, она всё-таки его забыла? Неужели ненавидит? Почему, почему она молчит? Акимичи ещё сильнее прижал её к себе, рискуя что-нибудь раздавить.
- Чо-джи-кун, - как шелест, так тихо. Как в его сне. – Ты…
На лохматую голову ударника опустилась тонкая, обессиленная рука. Киора на секунду замерла, но после неуверенно и едва ощутимо провела ею по волосам вниз.
- Прости меня, Чоджи-кун, - уже немного громче повторила она, начиная всхлипывать и поглаживать голову ударника ещё и ещё. – Прости, пожалуйста.
По мятой, перестиранной сотни раз больничной простыне, разметались жёлтые лепестки нарциссов.
***
- Чоджи? Акимичи, ты здесь? – блондин наконец вышел из своей комнаты и теперь активно собирался. – Куда он свалил уже.
Лицо Узумаки изображало одно из самых серьёзных выражений, на какие только было способно. Он только что закончил работу.
Блондин засыпал и просыпался с гитарой в руках эту неделю. Почти не ел. Почти бредил. Но закончил. Теперь оставалось только показать её остальным.
В квартире следов присутствия Акимичи обнаружено не было, поэтому Узумаки быстро перекусил всем тем, что нашлось в холодильнике, накинул на плечи любимую кожаную куртку и отправился сразу на их студию. То, что там пока никого нет и в ближайшие пару часов не появится, его не волновало. Он был слишком сосредоточен, чтобы болтать с кем бы то ни было.
Кутаясь в куртку, Наруто стучал зубами и прокручивал в голове мотив новой песни. До ближайшей станции было пешком всего пару блоков, но и за эту короткую дистанцию блондин успел дико продрогнуть. Добежав до станции, гитарист стал переминаться с ноги на ногу, в такт игравшему в голове гитарному соло. Песня получилась совсем не такая, как от них ожидал Сасори. Немного от панка, немного от гранжа. Дольше всего Наруто провозился с собственным соло. Но оно того явно стоило. Два дня ушло просто на то, чтобы отточить его. Но Узумаки был доволен.
Единственное, с чем никак не сложилось – текст. На ум не приходило ничего, что могло бы зацепить и дать толчок на хорошую лирику. Поэтому Узумаки раз за разом проигрывал в голове свою мелодию, надеясь найти решение.
Поезд всё не приходил. Людей на станции было совсем мало: несколько заваленных работой планктончиков из бесчисленных офисов, мамы с детьми, натягивающие им шарфы чуть ли не до глаз, и жмущиеся друг к другу парочки. Наруто грустно улыбнулся.
За три года в Токио у него почти не было серьёзных отношений. Девушки, которые велись на него – в основном фанатки их группы – очень быстро разочаровывались в том, что им не уделяется должное внимание. Но ни с одной из них Узумаки бы и не хотел заводить что-то серьёзное. Они, как бабочки на огонь, летели на гитариста перспективной группы, вот и всё. И как бы иногда недоходчив блондин не был, это он осознавал.
Песня, наверное, должна быть с хорошей историей. Не ещё одна сопливая затёртая штампами однодневка. Слишком долго Наруто над ней старался, чтобы испортить музыку дурацким текстом.
Незаметно для себя, Узумаки стал напевать мелодию вслух и раскачиваться в такт. Люди косились на него, и снова прятали носы в тёплые шарфы. Осень выдалась слишком холодной.
А поезда всё не было. Гитарист уже хотел плюнуть на всё и вернуться в квартиру, чтобы по крайней мере утеплиться, как тут что-то привлекло его внимание. Точнее, кто-то.
В десятке метров от него, под большим электронным расписанием, стояла пара. Не очень высокий парень, совсем легко одетый, с взъерошенными красноватыми волосами, и девушка, которую он бережно прижимал к себе. Наруто сощурился и сделал пару неуверенных шагов к ним. Девушка, кажется, что-то говорила, потому что красноволосый постоянно кивал, не отводя отрешённого взгляда от путей. Узумаки что-то заставляло подходить всё ближе к ним, обычной, ничем не выделяющейся парочке.
Раздался резкий звук, вблизи замаячил поезд. Люди, казалось бы вросшие в асфальт, сорвались с мест и направились к приближающемуся составу, преграждая дорогу Узумаки.
Тем временем парень осторожно, едва дотрагиваясь, провёл рукой по волосам девушки и немного отстранил от себя. Та неохотно оторвалась, и хотела было обернуться на поезд, но тут замерла, поймав на себе ошеломлённый взгляд блондина, продиравшегося через толпу.
- Наруто-кун, - беззвучно прошептала девушка, чувствуя, как глаза начинает щипать.
Красноволосый повернул голову в ту же сторону и замер. Состав остановился, люди начали выходить из вагонов.
- Чёрт бы вас побрал! – Наруто грубо расталкивал толпу. – Хината! Хината, подожди!
Хьюга, которая всё ещё держалась руками за Гаару, едва сдерживала слёзы. Он. Это он. Он всё ещё её не забыл.
Но сейчас уже поздно. Она не может сейчас бросить вот так Гаару, который делал для неё всё. Нельзя. Неправильно. Не бросит.
Хината отвела взгляд и перевела его на Гаару. Улыбнулась, почти плача, легонько подтянулась и поцеловала красноволосого в щёку, вырываясь от него и забегая в услужливо открытую дверь. Не смотреть. Не смотреть на них. Нельзя. Иначе она заплачет. А Гаара не должен видеть её слёз. Он был сильным ради неё, должна и она быть такой.
- Хината! – донесся до неё крик Узумаки, прежде чем дверь захлопнулась.
Брюнетка не удержалась и развернулась. У расписания стояли Гаара и Наруто, ошарашенные, и смотрели на неё. Хината сжала кулак, собирая последние силы, чтобы не дать им увидеть её слёз.
- Гоменнасай, - последнее, что различил Наруто по её губам, и поезд тронулся.
Узумаки пошёл. Пошёл, потом побежал за поездом, стремительно уносящим девушку в неизвестном направлении. Дикий ветер утих. С серого, затянутого осенними тучами неба стали падать редкие белые хлопья. Падали на грязный асфальт и таяли, образовывая капли, а затем и лужицы. Совсем как слёзы со щёк Хьюга Хинаты, отвернувшейся от стекла, за которым уже бежали в ледяном танце серые дома. Девушка сползла вниз вдоль автоматически закрывающейся двери и уткнулась лицом в руки в тоненьких перчатках. Перед глазами её всё ещё стояло лицо Узумаки Наруто.
***
- Куда она поехала? – как петух налетел Узумаки на потрясённого Сабаку но. – Гаара, отвечай!
Красноволосый медленно повернул на него голову, пытаясь сообразить, что всё-таки сейчас произошло.
- Чего ты молчишь? – ещё громче заорал Наруто и схватил Гаару за руку.
Ещё пару минут назад ему было дико холодно, а сейчас он словно весь горел. Сабаку но бросил на Наруто ещё один взгляд и вырвал руку. Узумаки сначала опешил. Брат Темари стал медленно разворачиваться, явно намереваясь просто проигнорировать блондина.
- Что, сбежать собрался? – не унимался Наруто и потянул его за руку.
Гаара, быстро отреагировав, вывернулся и оттолкнул от себя старого знакомого, смотря ему в глаза. Да, это Наруто Узумаки, любовь её жизни. А он просто друг. Но она поцеловала его, Сабаку но Гаару. Когда могла броситься к этому шумному блондину. Значит ли это, что она выбрала его, а не Наруто?
- Не вопи, Узумаки. Я не собираюсь перед тобой отчитываться, - холодно бросил ему красноволосый. – Ты упустил свой шанс с ней.
- Ах ты… - Наруто оскалился и хотел было наброситься на красноволосого.
Но Гаара опять оттолкнул его, на этот раз немного сильнее. Наруто не устоял на ногах и упал. Сабаку но довольно хмыкнул, развернулся и направился в сторону старой квартиры, где ещё остался сваренный Хинатой с утра кофе и аккуратно застеленный татами, на котором остался её запах.
***
Тен ехала домой. Чоджи, уставший, но счастливый, вышел несколько станций назад. Такахаши довольно прикрыла глаза. Получилось.
Сейчас она приедет домой, к Канкуро. Они так давно не проводили вечер просто вдвоём. Она так надолго позволила себе забыть о нём, что сейчас её просто пожирало чувство стыда. Но ожидание встречи всё-таки дарило её хоть какой-то покой и теплоту.