Узреть солнце удавалось нечасто. Жизнь здесь, на Апике, была хмурая, сырая и дождливая, поэтому кожный покров у таких представителей бродяг, как Лори и Дрыщ, был синеватый или голубоватый.
Дрыщ, несмотря на утерянную в бою ходовую конечность, балагурил, рассказывал страшные байки про хищников, о том, как попадал в неприятности, с восхищением описывал города строителей. Но это на привале. Во время передвижения, сидя за спиной у Лори в специально сделанном Лори кожаном мешке на ремнях с прорезями, он, не умолкая, командовал куда идти, чётко обозначая каждый куст и камень.
Дрыщ был существом удивительным. Совокупность сурового жизненного опыта, наблюдательности и богатого воображения делала его непревзойдённым рассказчиком. И странно то, что, получив травму, превратившую его в калеку, и, опять же, массу негативного и печального опыта, Дрыщ оставался восторженным романтиком и мечтателем. Возможно, поэтому та же жизнь чудесным образом открыла именно ему портал в другой мир. Мир, в котором Дрыщ обнаружил средство, способное обеспечить его материальное благополучие до самой смерти.
Лори и Дрыщ часто размышляли одновременно об одной и той же сладостной мечте, об их конечном пункте назначения. Тем не менее, почти не говорили на эту тему – зачем почём зря сотрясать воздух пустой болтовнёй? Каждый из них знал, что цель у них общая.
Сначала они попадут через портал на Землю, в Кению, добудут десять мешков кофейных зёрен. Потом продадут их строителям. Потом они станут владельцами крепости с мощными отливами, неприступными стенами и острыми крышами. А в самой главной башне, посреди центрального зала с низкими потолками выдолбят круглое углубление, в котором никогда не погаснет согревающее пламя. Там можно будет расслабиться по-настоящему. Отпустить страх и постоянное ожидание опасности.
Иногда их мысли бежали вперёд, в будущее, выводя на поверхность каверзный вопрос: что же дальше? Потом, когда они насладятся спокойствием у костра? Сколько лун они, вечные скитальцы и вояки, будут нежиться в уюте и тепле, оберегаемые ограждениями и высотой стен, прежде чем коварная скука забредёт к ним в крепость? Цель, несомненно, должна быть. Но что делать, когда она достигнута? Удовольствие от результата не бесконечно…
Но это ещё далеко, и от дум в этом направлении можно было отмахнуться.
Подбирались слепые сумерки и пора было раздобыть инисов. Инисы, похожие на двустворчатых моллюсков, росли под приблизительно тридцати-сорокасантиметровым слоем рыхлой влажной почвы. К сожалению, ими нельзя было запастись впрок: теряя связь с сетью, напоминающей грибной мицелий со множеством извивающихся ризоморфов, на долгое время, они погибали и утрачивали свою бесценную способность. Крошечная полая горошина внутри иниса при открытии ракушки и соприкосновении с местным воздухом самовозгоралась. Это был единственный, известный на Апике, способ добывать живительный огонь.
– У меня целая туча идей и разработок в голове, только что с этим делать, я не знаю, – вздыхал Дрыщ, – я подозреваю, что по отросткам, которые подходят к основаниям инисов, проходит какое-то вещество, которое мы не видим и не можем учуять. Еще, мне кажется, что, если бы добраться до сердцевины этих сплетений, глубоко, очень глубоко, то мы сможем отыскать то, что питает инисы… И тогда, каким-то образом, мы смогли бы добывать это вещество. Может быть даже сделать резервуары. И мы в любой момент сможем зажечь пламя, выпуская вещество наружу, когда нужно.
– Возможно, – поддакнул Лори с кривоватой усмешкой на губах, рассеяно слушая очередные несусветные выдумки Дрыща.
– Я хочу рассказать тебе кое-что, – сказал Дрыщ.
По его напряжённому голосу, который вдруг стал тише, ниже, и представился в голове у Лори насыщенным синевато-серебристым, Лори понял, что сейчас наконец-то услышит что-то важное о портале.
Желание поведать своё сокровенное возникает, когда об этом сокровенном никто не спрашивает. От влезающих в душу расспросов и выпытывающих пристальных взглядов коробит, от них всегда хочется отгородиться. Высказаться же рвёшься в ответ на понимающее молчание или отсутствие к тебе интереса. Открыть наболевшее легче постороннему попутчику, который случайно появился и исчезнет, безразлично унося твою историю в неизвестном направлении.
Лори умел разумно молчать и не спрашивать. И Дрыща прорвало на откровенность.
Одним ухом Лори впитывал важную информацию, другим бдительно слушал шорох ветвей и листьев, чтобы не подпустить близко вездесущих хищников. Лори жадно внимал, и тонкие кончики его поцарапанных, а местами и покусанных, ушей дрожали. Через одну луну они дойдут до того самого места. Они пройдут сквозь портал. Они увидят солнце. Чужое, яркое, ослепляющее солнце, дарящее возможность созреть продолговатым красным ягодам с сердцевиной, которая изменит их жизнь.