Куркуль из кабины дрожащим голосом крикнул:
– Держитесь, крепче я трогаюсь, иду на разворот.
Но когда машина развернулась, на удивление пацанам, она не к сараям поехала, а стала выезжать на многолюдную улицу. Они не знали, что когда Моисеевы забирались наверх бочки, в это время в кабину с другой стороны залез Лука и приказал Куркулю ехать на берег Волги.
Валька не думал, что у мальчишек появиться такая опасная для его здоровья поддержка.
Обуздав ассенизаторскую бочку, Моисеевы, проехали километра три на потеху всему городу. За этот недлинный путь они смогли полностью протрезветь, и образумиться.
Лука доехал с ними до берега, немного не дотянув до перевоза. Выйдя из кабины, он напугал своим видом папу с сыночком:
– Ай, я, яй, – гражданин начальник. – Вы, в прошлом бравый офицер, совесть нашей с вами зоны и бывший заместитель начальника милиции до чего докатились. Вот что неразумное пьянство с человеком делает. И не стыдно на вонючей бочке ездить? На ребят ещё кинетесь, я вам уши отрежу черти рогатые. А ну спускайтесь вниз, – скомандовал Лука.
Они, покорно бормоча себе по нос, спустились вниз, зная, что перечить Луке, значит получить добавку по голове вперемежку к его сквернословиям.
Во дворе они появились через тридцать минут. Ребята все сидели у обечайки, где, когда – то был фонтан. Моня вернул деньги Колчаку, взамен потребовав назад свою форму.
– Мы к ней не прикасались, иди на лавке смотри, – ответил ему Колчак.
Сохраняя серьёзные лица, пацаны не показали вида, что знают в фуражке лежит большая куча «ароматного» испражнения Витьки Педро
Моня пошёл в сторону бывшего Ленинского садика. Обратно он шёл мимо пацанов и, ни кого не стесняясь, горько плакал, как маленький ребёнок.
– Жалко мне его стало, – сказал Марека. – Ему в училище завтра ехать, а он с фингалом, да ещё картуз армейский вдобавок форшманули. Хорошо хоть без звезды картуз, а то бы Моньки эту фуражку отнесли на экспертизу и прощай свобода Педро. За осквернение советской геральдики Витька бы пятёрку огрёб. Жалко Моню, – не то в шутку, не то всерьёз повторил Санька
– Брось ты, нашёл, кого жалеть, – упрекнул его Колчак, – пускай не задаётся этот унтер Пришибеев. Я не могу понять, как можно таким воякам, автомат доверять. Ему метлу опасно давать.
– А зачем ему автомат, у него оружие счёты электронные. Он на финансиста вооружённых сил выучился, – внёс ясность Витька Леонов, знавший всё вся и про всех.
…Это был очень толстый мужчина, низкого роста с замедленной реакцией, пытавший всегда произвести на себя впечатление мудреца. У него из друзей был один спиннинг, и он постоянно околачивался около мальчишек. Зачастую он с самодовольным выражением лица ходил по двору и со всеми общался, влезая в разговоры пожилых людей, и давал им советы. Всерьёз его никто не воспринимал, но никогда не обрывали при беседах, давая ему высказаться, иногда даже соглашались с ним в знак уважения.
Колчак в шутку его называл Виктор – великоречивый и требовал за кличку с него килограмм сахару, на что Витя отмахивался, но кличка ему нравилась.
Сейчас Витя стоял перед ребятами и доказывал им свою осведомлённость в военном деле:
– Он будет подсчитывать, сколько карбованцев, нужно выделять нашим воинам для уставных целей, – архи важно произнёс Витя. – Без таких специалистов, как Моня армия существовать не может!
Возражать ему никто не хотел. К нему ребята уже привыкли. Марека в ответ дал ему сигарету, которую он закуривать не стал, а положил её в карман рубашки.
– Ну, как, я их на ароматизированной бочке прокатил? – раздался сзади голос Луки.
– Они давно напрашивались на такой комплимент, – сказал Колчак. – Скромнее надо себя вести, а не лезть к своим соседям со своими нравоучениями.
– Моня младший это типичный глист, – сказал Лука, – а старший, как подружился с бутылкой, очень шибко деградировал. А кумом на зоне был не плохим. По крайней мере, вредностью он не бросался. И то, что он живёт на белом свете это заслуга рода Беды. Ему жена Ивана операцию делала.
– Я знаю эту историю, – сказал Вовка, – мне брат рассказывал. Но сегодня я думаю, мы им не только в фуражку нагадили, но и в душу не хило наложили.
– Вы не бойтесь в ментовку они не заявят. Сами виноваты, вооружены были и кидали в вас камнями. Эту поездку они надолго запомнят у меня.
– Выручил ты нас конечно здорово, – сказал Колчак. – Мы не ожидали даже, – думали ну молодец Куркуль, помог нам, увёз этих психов. Мы тебя не видали и не знали, что ты в кабине сидишь.