– Мужик, этот, который видал нас дотошный, его по роже видать, он запросто может капнуть в ментовку, – предостерёг Марека Вовку. – На берег, ходить пока не нужно, он точняк нас запомнил. Вот вода спадёт, тогда можно вылазки делать.
…Хорин, отставной полковник, после услышанного выстрела позвонил в милицию. Милиция опросила его, о приметах подростков. Забрала консервную банку, по которой был сделан прицельный выстрел, и уехала.
После выходного дня к Вовке за парту на лабораторной работе по химии, подсел Женька Коровин, который приехал в начале последней четверти из Кировской области. Обычно он сидел всегда со Славкой Фоминым, болезненным мальчиком, но одним из лучших учеников не только в классе, но и в школе. В этот день Славка в школе отсутствовал, и Коровин решил составить одинокому Колчину компанию.
Парень этот был из семьи врачей. Вовке он понравился с первого дня, вёл себя достойно и не был выскочкой. Он был на год старше Колчака, любил книги и со спортом дружил, но не серьёзно, а на уровне любителя, – любил коньки и велосипедный спорт. Им было о чём поговорить, к тому же Женька, как и Вовка тоже имел ранний интерес к девочкам. Одно в нём только Вовке не нравилось, внешне он был сильно похож на одного из палачей третьего рейха Гейдриха. Коровин был комсомольцем и считал, что ему без КПСС будущего не видать. У Вовки своё мнение было к различным членствам. Он считал неверным открывать калитку в светлое будущее через членство в любой партии. Человека должны судить по поступкам, а не по членству в партии. Вовка всегда умело проводил параллели между генералом Красной армии Власовым и генералом СС Гейдрихом. Оба они были партийцы, Власов был предатель, а Гейдрих главный душитель пленённого народа в концентрационных лагерях. Ни у того ни у другого по жизни не было друзей. Для них другом являлась партия.
…Колчак особо душу перед Коровиным не раскрывал и о чём – то запретном, он мог говорить только с верными друзьями, с которыми вырос вместе.
Из школы они вышли вместе. К ним подошёл мужчина в штатском и попросил пройти в машину, которая стояла, тесно прижавшись к стенке школьных мастерских. Их, обоих привезли в милицию.
В кабинете сидел знакомый майор Гнидин. У него как всегда были прилизанны назад волосы. На мальчишек Гнидин не смотрел. Уткнувшись в ящик письменного стола, он рылся в бумагах.
– Пистолет принесли? – спросил он, не отрывая головы от стола.
– Какой пистолет? – удивлённо расширив глаза, переспросил Вовка.
Майор приподнял голову и бросил на обоих подростков испытывающий взгляд:
– Вам лучше знать, какой, или подсказать? – и он выложил на стол знакомую консервную банку с дыркой.
– Вот эта баночка имеет отверстие, по которому наши эксперты определили, что сделано оно из пистолета П. – 38, системы Вальтер, калибра 9 миллиметров. Я вам предлагаю, добровольно сдать оружие, чтобы не накликать себе беду. И, похоже, что этот пистолет тянет за собой не одно преступление. Сдадите оружие, будете освобождены от уголовной ответственности.
– Ничего не знаем, – отнекивался Вовка.
Он не обратил внимания на слова Колчака, только пристально обвёл взглядом ребят и добавил:
– Если конечно последуете моему совету и скажете, где его нашли. Сейчас для опознания привезут свидетеля, который видел вас вчера, и тогда уже будет поздно. Я жду с нетерпением ваших признаний.
– О каких признаниях может идти речь, если, я в вашем городе человек новый и с Колчиным только сегодня близко познакомился, – сказал Женя Коровин. – Вы хватаете меня среди белого дня, ни чего не объяснив, заталкиваете в машину, и здесь требуете от меня выдачи какого – то Вальтера, о котором, я не имею ни малейшего предоставления. Дайте мне позвонить родителям на работу или старшему брату в областную прокуратуру. Он у меня там работает.
– Успеешь, позвонишь после опознания. Говорить больно хорошо научился. Никто тебя не хватал, а пригласили для доверительной беседы. Тебе вообще мирно с нами нужно говорить и не подводить своего брата, который оказывается работает в прокуратуре. Не осложняй своего положения.
Майор настойчиво буравил своим взглядом ни о чём не ведавшего Коровина. Но тот спокойно держался, зная, что вины на нём никакой нет, и это недоразумение скоро разрешится.
В кабинет вошёл сержант, доложив, что свидетель Хорин доставлен и находится за дверями кабинета.