Он еще договаривал свою оду кофе, а за столом неожиданно появился новый персонаж – та самая длинноногая девица, что выписывала кренделя в холле отеля вчера вечером. Теперь ее длинные волосы были собраны в хвост на макушке, а сама она была в мини-шортиках, оголяющих гладкие ножки, и в блузке, выставлявшей напоказ все ее женские прелести фантастического размера.
– Ах, Стефан, как красиво ты завернул по поводу позитива, закладываемого в порцию утреннего кофе!
Красотка непринужденно придвинула к нашему столику свободный стул и уселась без приглашения, обведя всех нас по очереди взглядом шоколадных глаз, улыбаясь ярко-малиновыми губами.
Да, что ни говори, эта девица была ходячим олицетворением великого искушения: каждая деталь ее макияжа и одежды (если можно назвать одеждой крошечные лоскутки ткани, что лишь слегка прикрывали тело) словно бы кричала о томлениях плоти, активно призывая к великому грехопадению. При всем при том ее появление вызвало неоднозначную реакцию всех присутствующих.
Моя дорогая мама Марго Петрухина встретила явление товарки по полу со сдержанной приветливостью – она живо и заинтересованно наблюдала за неожиданным появлением чего-то нового и неизведанного, на первых порах намеренно не проявляя никаких конкретных чувств.
Супруг мамы, Томас, был на момент появления соблазна полной копией своей второй половинки: с искренним любопытством и удивлением ребенка он наблюдал за необычным явлением – и все тут! Красавица нисколечко его не соблазнила.
Воздержусь оценивать свою собственную реакцию. Надеюсь, и я смотрелся в рамках приличия, а моя реакция мало чем отличалась от реакции мамы и Томаса. После замечательного ужина мне было любопытно в очередной раз попялиться на необычное создание, всерьез ни грамма ею не заинтересовавшись.
А вот реакция бедняги Стефана разительно отличалась от нашей. При первых же словах красавицы, только услышав сам ее голос, он, кажется, немедленно окаменел. Пока все мы, ожидая продолжения, переводили взгляд с гостьи на него, Стефан сидел, уставившись на собственные, чуть подрагивавшие руки, словно боясь поднять глаза и взглянуть на девицу. Из всего этого можно было сделать логический вывод: он, безусловно, ее знал. И не с лучшей стороны.
Словно услышав мои размышления, наша гостья немедленно подтвердила их, проговорив высоким голосом очередную тираду.
– Стефан, почему ты не представишь меня своим знакомым? Признаться, мне даже немного неудобно: я встретила старого приятеля, а он вместо того, чтобы радостно меня обнять и представить своим друзьям, упорно смотрит куда-то в сторону. Что с тобой, милый мой?
Она говорила тоном ласковой укоризны, едва не грозя пальчиком, и, поскольку ситуация действительно становилась двусмысленной, бедняге Стефану пришлось натянуто улыбнуться и кивнуть.
– Извиняюсь, я просто немного отвлекся, – он кашлянул, все так же упорно не поднимая глаз на гостью, лишь протянув ладонь в ее направлении. – Друзья мои, позвольте вам представить Монику Левоно. Итальянская журналистка, полагаю, будет освещать наш фестиваль…
Обретя имя и статус, красотка театрально расхохоталась.
– Разумеется, я буду освещать твой фестиваль, Стефан, не сомневайся! Я ведь обожаю кофе, так что писать о кофейном фестивале и его участниках будет для меня сплошным удовольствием.
Она ослепительно улыбнулась лично мне, затем – Томасу, в упор не заметив маму, быстро перевела взгляд на порозовевшего Стефана, тоскливо уставившегося куда-то в сторону от нашего столика, и вновь укоризненно покачала головой, капризно надув малиновые губки.
– Стефан, ну почему тебя постоянно надо подталкивать? Меня ты представил. Я жду, когда ты представишь мне своих друзей. Что если я горю желанием немедленно взять у них интервью?
Стефан без особого энтузиазма представил нас: называл имя, статус, страну. Едва услышав, что я – гражданин России и сын Марго Петрухиной с африканской кофейной фермы, Моника, все так же намеренно проигнорировав маму, немедленно развернулась всем своим роскошным телом ко мне.
– Вот как – русский? А, между прочим, я тоже наполовину русская и неплохо говорю по-русски.
Последние слова она сказала по-русски – с легким очаровательным акцентом. (Кстати замечу, мы все разговаривали по-английски, и только Стефан с Томасом тет-а-тет общались на родном немецком).