Первое, что видит Стив, когда к нему возвращается возможность соображать и действовать, – алый блеск на полированной грани рубиновой сережки-звездочки. Он с минуту любуется ей, а потом глубоко вздыхает и осторожно отстраняется. Джеймс подает признаки жизни недовольным ворчанием, но сам открывает глаза, только когда Стив успевает уже избавиться от презерватива и вытереть его живот краем простыни.
– Спасибо… – он моргает и потом зевает. – Покурить бы… И позвонить Бекке…
– Успеешь еще, – успокаивает его Роджерс и укладывается рядом, сдвигая Джеймса на край кровати; Барнс тут же отвоевывает территорию обратно и устраивает голову ему на плечо. Стиву остается только обнять его, и прежде чем закрыть глаза, он прижимается губами к все еще немного влажным волосам. – Это был самый потрясающий секс в моей жизни.
– В моей, кажется, тоже… – сонно откликается Джеймс, но Стив чувствует его улыбку.
========== Часть 3 ==========
Когда Стив приходит на работу, насвистывая под нос Jingle Bells и периодически пытаясь натянуть воротник джемпера на свежий засос на шее, Сэм начинает ржать как последняя гиена, о чем Роджерс ему незамедлительно сообщает. Впрочем, он не злится, а, наоборот, безмятежно улыбается, пребывая в уверенности, что ничто ему не сможет испортить настроение этим утром.
Песенка привязывается, когда он проходит мимо торгового центра по дороге на работу, а засосом, естественно, его награждает утром Джеймс, с выдержкой и точностью опытного снайпера дожидающийся, когда Стив полностью оденется, а потом выбирающий место, которое точно не спрятать под одеждой. Роджерс охает от неожиданности, а Баки лишь невинно сверкает бессовестным взглядом, а затем прижимает Роджерса к ближайшей стене и предлагает: «Ну давай, скажи, что жалеешь, что связался со мной…» – таким тоном, что Стив осознает: еще пара таких фраз, и он кончит как подросток, впервые увидевший женскую грудь. В голове взрывается ворох мыслей примерно одного содержания – позвонить на работу и сказать, что случилось землетрясение, наводнение, цунами, нашествие саранчи, торнадо… да, что угодно, но прийти он сегодня не сможет.
В итоге, правда, здравый смысл все-таки берет верх, и из дома они выходят почти без опоздания, а когда прощаются на знакомом перекрестке, Стив с мстительным удовлетворением целомудренно целует Джеймса в лоб, за счет разницы в росте игнорируя подставленные губы. Он вновь улыбается, вспоминая выражения лица Баки в этот момент, и вздрагивает, когда Уилсон хлопает в ладоши и на весь отдел восклицает:
– Нет, вы только посмотрите на нашего капитана. Кое-кому сегодня ночью точно перепало.
– Завидуй молча, – беззлобно огрызается Стив и швыряет в напарника скомканным листом бумаги.
На столе его ждет пухлая папка с приклеенным розовым стикером, на котором аккуратным почерком выведено: «Так бы и сказал, что тебя интересует это дело. Зачем было усложнять?». Завершается послание грустным смайликом, и Стиву сначала становится стыдно, а лишь потом он понимает, что это работа Шэрон, которую он вчера просил помочь с информацией по Барнсу. Он с минуту раздумывает, не просмотреть ли ее сразу, но потом решает все-таки заняться сначала насущными делами – Фьюри на него и так зуб точит, а сердить начальство себе дороже. Только разобравшись с рапортом, просмотрев результаты заказанных накануне лабораторных исследований и психологической экспертизы одного косящего под психа придурка, он вспоминает о папке и, откинувшись в кресле, заглядывает под типовую архивную корочку. Дело пестрит фотографиями не особенно приятных трупов и протоколами допросов и освидетельствований. Листов через пятнадцать Стив перестает понимать, какое это имеет отношение к его запросу и думает, что Шэрон, видимо, что-то перепутала. Он бегло просматривает отчеты коронеров и фотографии жертв – судя по всему, работа настоящего психопата. Некоторые тела изуродованы до неузнаваемости, другие – лишь частично изрезаны. Стив пробегается взглядом по схемам нанесения порезов, и вдруг в груди начинает ворочаться неприятное чувство узнавания…
Он быстро возвращается в начало и просматривает протокол следствия. Взгляд цепляется за фамилию «Шмидт». Кажется, он точно недавно где-то ее слышал, только вот где…
– Сэм? – окликает он напарника и, дождавшись, пока друг поднимет голову, спрашивает. – Я не от тебя о Шмидте слышал?
– Добро пожаловать в реальный мир, – Уилсон закатывает глаза и скрещивает руки на груди. – Чего это вдруг тебя заинтересовал этот урод?
Неприятное предчувствие становится сильнее, Стив напряженно выпрямляется, опираясь предплечьями на стол, и коротко просит:
– Расскажи.
Сэм вопросительно выгибает бровь, но, кажется, соображает, что не стоит пока вдаваться в подробности.
– Да я сам не знаю толком, – он хмыкает. – Пару лет назад объявился псих… Похитил и порезал несколько человек на смерть. Потом прокололся на каком-то парнишке. Тот оказался не просто живучим, так еще и из какой-то известной семейки, так что там полстраны вверх дном перевернули…
– Странно, что я об этом не слышал, – хмурится Стив и вновь задумчиво перелистывает папку с делом. – И чем кончилось?
– Не наш уровень, вроде ФБР работало, – отмахивается Уилсон. – Да ничем… Псих этот, Шмидт как раз, умным оказался, и дело свое делал чисто, да еще и адвоката нашел хорошего. Вот буквально позавчера его вроде как отмазали окончательно.
– Ты же сказал, что там был выживший?
– Ну да, только, если не ошибаюсь, парнишка от пережитого с катушек слетел или что-то типа того… – Сэм внезапно осекается. – Эй, Стив, с тобой все нормально?
Не в порядке. Совсем не в порядке, но Роджерс все-таки находит в себе силы неопределенно махнуть рукой. Горло сжимает болезненным спазмом, когда его взгляд падает на фото, до которого он не успел долистать раньше. Стив никогда не считал себя брезгливым – на службе случалось всякое, – но сейчас его непроизвольно начинает мутить. Он бы хотел, пожалуй, никогда этого не видеть, да только чудес не бывает. Точнее, свой лимит чудес он уже, кажется, выбрал.
– Ты его знаешь что ли? – Стив вздрагивает и только сейчас замечает, что Уилсон успел подойти и посмотреть на фото; Сэм вытягивает из папки одни из листов и зачитывает. – «Джеймс Бьюкенен Барнс»… А, ну точно ж. Золотой мальчик.
– Кто? – рассеянно поднимает на него взгляд Стив.
– Погугли, ископаемое, – фыркает Сэм. – Ты мне расскажешь, чего случилось?
– Уилсон, зайди ко мне! – раздается с другого конца голос Фьюри.
– Потом, – пользуется возможностью Роджерс и спроваживает напарника.
Ему надо собраться с мыслями. Просто необходимо. Он на несколько секунд прикрывает глаза, надавив пальцами на переносицу, и глубоко вздыхает, но скверное предчувствие не уходит. Больше всего Стив сейчас жалеет, что забыл взять у Баки номер телефона, а ему просто необходимо услышать голос Джеймса. Удостовериться, что все в порядке. Подумав, он вбивает в базу название и адрес кофейни и набирает высветившийся номер. Почему-то с каждым гудком сердце бьется все тяжелее и, когда, наконец, трубку на том конце снимают, замирает вовсе.
– Кофейня No Winter, слушаю вас, – отвечает Ребекка.
Стив до побелевших костяшек сжимает подлокотник кресла.
– Я слушаю вас, говорите, пожалуйста, – вежливо повторяет девушка.
– Бекка, это Стив, – Роджерс, наконец, справляется с внезапным приступом паники. – Можешь дать трубку Джеймсу?