Возникает пауза. Стив слышит прерывистое дыхание на другом конце провода, и уже знает, что услышит.
– Он разве не с тобой?.. – глухо отзывается Ребекка; в ее голосе звучат панические нотки.
– Нет, – Стив мысленно приказывает себе успокоиться, возможно, Баки просто решил погулять или еще что-то… – Позвони ему. Я скоро приеду.
Он швыряет трубку, вскакивает и бросается на улицу. У крыльца как раз стоит патрульная машина Бартона. Роджерс с ним в неплохих отношениях – вполне достаточных, чтобы попросить подбросить. Клинт, конечно же, возводит глаза к потолку и тяжко вздыхает, но соглашается подвезти и даже понятливо не задает вопросов. Ехать всего минут 15, но это время, кажется, Стиву вечностью. Он то и дело нервно переплетает пальцы, дергает ремень безопасности, поминутно смотрит на часы и ругается сквозь зубы, когда очередной светофор мигает красным. Кажется, что сам город против того, чтобы он добрался до места. Вскоре даже Клинт замечает его состояние и советует, пока машина стоит на очередном светофоре:
– Не знаю, чего у тебя случилось, но тебе бы не помешало успокоиться. Отвлекись на что-нибудь.
Стив смутно представляет, на что можно отвлечься в такой ситуации, а потом вспоминает брошенную вскользь рекомендацию Уилсона и достает смартфон – по уставу полиции у каждого сотрудника должен быть постоянный доступ в интернет и возможность выйти на связь. Роджерс редко пользуется этими благами цивилизации – он недолюбливает компьютеры и все современные приборы, предпочитая действовать по старинке, но во всем бывают исключения и, повозившись с минуту, он открывает поисковик и вбивает запрос: «Джеймс Бьюкенен Барнс». Через пару секунд экран обновляется, и Стиву становится не по себе. Не нужно быть гением, чтобы понять: большинство выпавших ссылок – пресса настолько желтая, что даже противно. Броские заголовки мозолят глаза: «Крах Барнсов – наследник вновь позорит семью», «Скандал недели: плейбой и самый завидный жених Америки ДжейБи Барнс предпочитает мужчин», «Как я попала в постель “золотого мальчика”», «Единственному наследнику наплевать на свою империю» и так далее и тому подобное. Стиву кажется, что его с размаху окунули в дерьмо. Отвратительно, но он заставляет себя дочитать до конца страницы, хотя так и не может поверить. Он даже надеется, что речь просто про однофамильца, однако стоит переключиться на поиск по картинкам, как сомнения рассеиваются. Это, безусловно, тот же самый Джеймс Барнс – только молодой, холеный, с равнодушно-презрительным взглядом и циничной улыбкой человека, привыкшего получать от жизни все. Стив просматривает фото и чувствует себя мазохистом. Судя по всему, Баки вел, мягко говоря, разгульный образ жизни. Пожалуй, это и объясняет, что Роджерс о нем даже не слышал – светская хроника всегда была последним, за чем он следил. Богачи и власть имущие – все те, кто считает себя выше других, кто швыряется деньгами и живет только развлечениями, Стиву они всегда были глубоко неприятны. Сам он лишь раз коснулся этого мира, во время непродолжительных отношений со Старком, и сохранил воспоминания о том, что даже лучшие люди, родившиеся с серебряной ложкой во рту, никогда не смогут понять тех, кому в жизни повезло меньше, чем им. А тот Джеймс Барнс, каким его знал интернет, явно относился к худшей породе – избалованные мальчишки, считающие себя хозяевами мира. Меньше всего Стиву хотелось бы быть одним из его трофеев. Меньше всего, он хотел бы вообще связываться с таким человеком…
Стив отводит глаза от экрана и вспоминает прошедший вечер – замерзший парень, ждущий его на улице, с такой надеждой и радостью смотрящий снизу вверх. Баки, доверчиво и решительно подаривший себя, – как такое вообще возможно?
– Приехали, – вырывает его из раздумий голос Клинта, и Стив вздрагивает. – Тебя подождать?
– Если не торопишься, – уже вылезая из машины, отвечает Роджерс.
– Покатаюсь по кварталу, – кивает Бартон и уезжает.
Маленькая кофейня выглядит, как всегда приветливо – оплетенная золотистыми огоньками витрина, аккуратная вывеска с витиеватыми серебряными буквами и уютный запах кофе, который чувствуется даже на улице. Только вот на двери висит табличка «Закрыто», несмотря на разгар дня, и это лучше всего подсказывает Стиву, что надеяться бесполезно. Он входит, и сидящая около стойки Ребекка вскакивает на ноги и бросается к нему.
– Не дозвонилась? – все-таки уточняет Роджерс.
Бекка вглядывается в его лицо и отрицательно качает головой. Стив проходит к ближайшему столику и садится. Коротко кивает на место напротив, и Ребекка тоже послушно опускается на стул, нервно теребя в пальцах длинную прядь рыжих волос. Стив на мгновение смотрит ей за спину на безмятежно подмигивающую огнями елочку на стойке. Три дня до Рождества. Проклятый праздник…
– Итак, – Стив сцепляет пальцы в замок и напоминает себе, что он полицейский; это помогает, действительно помогает, сосредоточиться и успокоиться. – Во-первых, Джеймс Бьюкенен Барнс, – он замечает, как Бекка нервно дергается. – Во-вторых, Иоганн Шмидт. В-третьих, ты сама. Я видел досье, у ДжейБи Барнса не было сестры. Да и вообще родственников, поэтому, если ты не призрак и не ангел-хранитель, то лучше тебе быть со мной откровенной.
Ребекка поджимает губы и напряженно о чем-то задумывается, а потом вздыхает и кивает:
– Твоя взяла, капитан полиции Нью-Йорка Стивен Роджерс, – приходит черед Стива вздернуть бровь. – Не удивляйся, я навела о тебе справки, как только стало понятно, что Баки к тебе не равнодушен.
– Уговорила, я передумал, – кивает капитан. – Давай начнем сразу с третьего пункта. Ребекка?
– Это не настоящее имя, как ты уже догадался, – девушка задумчиво постукивает по столу ногтем. – Кто такой Баки на самом деле, ты уже выяснил. А меня зовут Наташа. Я его опекун и в некотором роде телохранитель.
– Нянечка для избалованного богача? – хмыкает Стив; получается как-то непрофессионально обидчиво, и Наташа обжигает его взглядом.
– Не смей так говорить, – она почти шипит как разъяренная кошка. – Ты совсем не знаешь Баки. Он всегда был хорошим парнем, просто… Не всегда отдавал себе отчет в том, что делает.
– Зато журналисты хорошо в его делах разбирались, – упрямо гнет свое Роджерс, и Наташа вдруг расслабляется и, протянув руку, касается его запястья кончиками пальцев:
– Стив, он действительно очень изменился, поверь мне. Я знаю его практически с детства, мы выросли вместе. То, что он пережил…
С улицы доносятся шаги, и они оба одновременно разворачиваются к двери, руководствуясь одной надеждой на двоих, но это лишь какой-то случайный посетитель. Человек замечает табличку, разворачивается и уходит. Роджерс вновь смотрит на Наташу. Он очень хочет ей верить, всей душой хочет, но получается пока с трудом.
– Я хочу знать все, от начала до конца, – наконец, говорит он.
История, которую рассказывает Наташа, кажется более похожей на сюжет какой-то мыльной оперы или бульварного романчика. Богатая корпорация, единственный наследник-сирота, недобросовестные конкуренты. Пока достигший совершеннолетия и получивший, наконец, право распоряжаться собственным состоянием Джеймс развлекался и наслаждался жизнью, компанию расшатывали изнутри, а, когда спохватились, было уже почти поздно. А потом ДжейБи вдруг пропал – не вернулся с одной из вечеринок, хотя все были уверены, что он отправился домой. Поднялся шум, привлекли ФБР и поставили полицию на уши. А потом вдруг пришла наводка, где его искать. Источник информации не смогли обнаружить, но Джеймса успели спасти, а Иоганна Шмидта, садиста и маньяка, который угрожал его жизни, повязали. В протоколах задержания фигурировала информация о том, что Шмидт при аресте не сопротивлялся, но якобы сказал, что Барнса ему продали и что дело должно быть закончено, однако впоследствии все отрицал. Баки поместили в больницу: почти год он находился в коме. Его признали недееспособным и списали со счетов, – то, что он вообще в итоге выкарабкался, врачи сочли за чудо. Однако к этому моменту совет акционеров уже разделил компанию на части, и даже если бы Баки решил претендовать на остатки своего состояния, это было бы практически бессмысленно. В любом случае, особенно такую возможность никто и не рассматривал – Джеймс не помнил, кто он, ничего не знал о своем прошлом и том, что с ним произошло. Курс реабилитации занял еще полгода – он заново учился жить, и на это ушла большая часть назначенного ему пособия. Доктор Беннер, курирующий процесс лечения, посоветовал Наташе, – единственной, кто действительно был заинтересован в том, чтобы Джеймс поправился, – назваться его родственником – Баки был нужен кто-то родной и близкий. Так появилась Ребекка. И вместе с тем же доктором Беннером было решено потратить остатки денег, и большую часть сбережений Наташи, на обустройство и открытие кофейни – места, где Баки мог бы чувствовать себя в безопасности.