Любительница общения в ванне заканчивает разговор с подругой. Маршрутное такси тормозит, чтобы впустить в свои недра очередную партию пассажиров. При этом имеющиеся уже в салоне людские массы спрессовываются на манер рижских шпрот. Никто не возмущается жадности водителя, народ молча цепляется друг за друга, втягивает голову в плечи и синхронно подскакивает, когда маршрутку трясет на выложенной булыжниками дороге. Прибалтийский темперамент, думаю я, разглядывая скучившихся пассажиров и радуясь своему сидячему месту. Мобильник оповещает меня о получении нового сообщения. Я улыбаюсь в предвкушении. «Я очень скучаю по тебе, милая» пишет Лоран, «Только что закончил важные переговоры. Вечером вылетаю в Сидней. Постараюсь позвонить тебе до этого. Целую нежно». Я сдерживаю привычный порыв прижать аппарат к губам. Какой же он замечательный, мой Лоран! Такой заботливый, любящий, нежный! Вчера мы проговорили полтора часа по телефону, и даже мельком затронули тему помолвки. Лоран сказал, что он на сто процентов уверен, что я - именно та женщина, с которой он хочет прожить всю свою жизнь. Я в принципе тоже уверена, что он - мужчина моей мечты, и я с удовольствием вышла бы за него замуж. Меня только немного смущает одно «малозначительное» обстоятельство.
Мы никогда не видели друг друга. В реальной жизни, я имею в виду. Наши виртуальные отношения длятся вот уже почти год, мы часами болтаем в МСНе и по мобильному, у меня хранится целая папка с его фотографиями, но мы так ни разу и не встретились по-настоящему. Каждый раз, когда мы выбираем число и собираемся уже заказать билеты, непременно происходит какое-то ЧП. То у Лорана срочная деловая поездка, то у меня неотложный перевод. Судьба, как будто нарочно играет с нами, удерживая на расстоянии друг от друга. «Это чтобы мы смогли потом в полной мере оценить встречу», не унывает мой любимый оптимист. На сей раз мы вроде договорились, что сразу по возвращению из Сиднея, Лоран приедет ко мне. Я даже уже приобрела туристическую брошюрку по Риге, чтобы знать, что ему показать и куда отвести. Мама относится к этим отношениям скептически и называет Лорана «этот твой неизвестный француз». Я пыталась пару раз втолковать ей, что Лоран лично мне очень даже известный, я знаю всю его жизнь, судьбу его родителей, его гастрономические пристрастия и бок, на котором он предпочитает спать. Более того, нас связывают уже и виртуальные интимные отношения, которые, не смотря на ограниченность возможностей, доставляют мне гораздо больше удовольствия, чем та памятная ночь с Антоном и жуком. Впрочем, об этом я, конечно, маме не рассказываю. Маршрутка тормозит на моей остановке. Я продираюсь через дебри пассажиров, чувствуя, что несколько пуговиц от этого соприкосновения уже готовятся покинуть мой пиджак. К счастью я вываливаюсь из маршрутки раньше, чем они успевают окончательно дезертировать.
Вечером мы пьем с мамой чай под телевизионные переживания Пушкаревой, которая за сто с лишним серий так и не удосужилась снять очки и пластинку с зубов. Мы продолжаем следить за незатейливым сюжетом в надежде, что когда-нибудь это чудо все-таки произойдет. От сериала и дымящейся чашки мятного чая меня отрывает звонок Лорана. На экране мобильника высвечивается привычное ‘private number’, я хватаю аппарат и ухожу в свою комнату. Мама вздыхает и неодобрительно качает головой.
- Как ты, mon coeur[3]? Как прошел день? Ты съездила в агентство?