— Ты с ума сошел… Это кольцо… стоит не меньше 20 тысяч евро… — почти правильно угадывает Майя. Немного больше, дорогая, примерно тридцатку…
Видя с каким восторгом она смотрит на это небольшое ювелирное чудо, я сдержанно улыбаюсь. Колечко маленькое, но изящное с аккуратненьким блестящим камушком в центре. Он драгоценный, я честно говоря, от волнения не запомнил название. Выбрал колечко практически сразу, как зашёл в ювелирку. Оно бросилось мне в глаза и цена уже не имела значения… Среди других, не менее красивых и дорогих моделей, эффектно выделялось своим размером и общим видом маленького чуда. Вызывало ассоциации с Блондинкой. Я понял, что колечко должно принадлежать ей, даже если сейчас я услышу нет, назад его не возьму… Пусть станет прощальным подарком… Она может сказать нет. Блондинка всегда меня удивляла… Плохо только то, что я, хоть и думал об этом, к отказу не готов…
— Да… — кажется слышу её ответ. Он настолько тихий, что в первые секунды кажется мне нереальным — Я выйду за тебя! Конечно же я за тебя выйду!
Майя бросается вперёд и почти сбивает меня с ног, влетая в мою грудь и пряча внезапно хлынувшие слезы… Рубашка моментально становится мокрой, но я не замечаю этого, чувствуя лишь то, как одурело бешено разгоняется моё бедное сердце…
Согласна. Она согласна стать моей! Обнимаю Блондинку, что плачет буквально навзрыд и чувствую огромное облегчение. С моей души упал не просто камень, сама гора скатилась вниз и разбилась на мелкие камушки, где-то у ног моей будущей жены…
— Значит, вы хотите пожениться? — спрашивает её отец, когда мы сообщаем ему радостную новость.
По его строгому лицу вижу, что он не рад. Мы стоим перед ним как два провинившихся школьника. Держимся за руки, как пара. Испытываем неловкость. Одну на двоих.
— Да, пап — тихо говорит Блондинка — Я хочу выйти за Сашу.
Константин Антохин шумно выдыхает и отбрасывает в сторону ручку, которую держал в руках. Встаёт со своего места и подходит к нам, поочерёдно заглядывая нам в глаза. Я неосознанно сжимаю её руку крепче. Не отдам. Никому не отдам свою Майю…
— Выйди дочка, я хочу поговорить с твоим парнем — глухо приказывает он и Блондинка вздрогнув, выдергивает свою руку из моих неожиданно ослабевших пальцев…
Бросает на меня смущенный взгляд и спешит скрыться за дверью. Я остаюсь с её отцом один на один в кабинете его офиса. Шумно сглатываю. Я не боюсь этого мужчину, но для меня важно сейчас сохранить между нами хрупкое равновесие…
— Александр Золотов. Я знал твоего отца. В прошлом, он выбрал моего брата — говорит Константин, сщурив свои серые глаза, так напоминающие мне глаза моей любимой — Что тебе нужно от моей дочери?
— Я люблю её — признаюсь я смущенно, опуская взгляд.
— Почему не пришёл раньше? Не попросил у меня её руки? Разве так делается предложение? — раздражение в его голосе становится очень заметным.
— Я не знал согласится ли она… — решаю не утаивать правду я — Мы не виделись год… У меня было время подумать, и у неё тоже…
Константин качает головой, заставляя меня резко замолчать. Садится на свое место, жестом разрешая мне сесть напротив. Я подчиняюсь.
— Твои родители хоть в курсе? — спрашивает он и в его взгляде я вдруг вижу зарождающуюся теплоту. Это странно. Даже очень.
— Нет, они не знают.
— Ты был настолько не уверен в Майе, что не сказал им о планах на брак? — зачем-то подчёркивает мой будущий тесть.
Я киваю и чувствую, как начинаю краснеть. Волна жгучего стыда прокатывается от макушки до пяток. Я так долго к этому шёл, и в итоге всё сделал неправильно! Как я мог подумать, что Блондинка мне откажет? Разве такое возможно? Почему я все равно продолжал сомневаться в ней, несмотря на наш последний разговор? Я идиот. Просто сказочный дебил. Теперь об этом знаю не только я, но и Константин Антохин.
— Саша — зовет он меня, и я сразу же забываю обо всем — Я не против вашей свадьбы. Если так решила Майя, что ж, пусть так и будет…
Я смотрю на него широко открытыми глазами. До меня не сразу доходит смысл его слов. Только когда передо мной оказывается стопка с чем-то крепким, я начинаю осознавать, что Константин и правда разрешил мне жениться на его дочери…
— Майя Золотова — улыбается он — Звучит неплохо. Она и правда была для нас с Евой золотом… Доченька…
Выпиваем молча. Я смотрю на будущего тестя и не узнаю этого мужчину. Мне он всегда казался суровым, не способным на эмоции человеком… А сейчас я вижу, что скрывала под собой его суровость. Эмоции. Их очень много в нем… Главная, конечно, любовь. Я читал где-то, что отцы всегда по-особенному любят своих дочерей, не так, как сыновей. В них они видят продолжение своих жён, не замечая недостатков, это концентрация чистой любви и заботы…
Я тоже хочу дочку. Похожую на нас с Блондинкой маленькую вредину. Я вижу ее так ясно, словно бы она уже родилась и немного подросла… Дерзкая, забавная, добрая, милая девочка с косичками, которые я буду заплетать ей сам… Её волосы точно будут золотыми, впитавшими в себя чудесное итальянское солнце…
А ещё я хочу сына. Не важно какой у него будет цвет волос и глаз, главное, что его родит мне Майя… И я обещаю воспитать его достойным человеком, настоящим мужчиной… Такой я вижу свою семью. Мне большего и не надо. Блондинка, наши дочь и сын, Италия, домик на берегу моря… Теперь всё это станет реальностью! Не верится даже…
66. Любимая
Её рука в моей руке. Так надо. Так правильно. Когда я поступал по правилам? Никогда, б*! Но сейчас, рядом с ней я хочу сделать что-то правильное и хорошее… Я хочу быть с ней! С этой девушкой, что стойко выдержала все мои измены и не сломалась… Я был очень не прав, когда говорил, что она слабее коровки. Ни фига! Более сильного духом человека я ещё не встречал! Никки моя жена, мать моей дочери, моя любимая… Непривычно называть её любимой. Я унижал и втаптывал её в грязь неосознанно, боясь влюбиться. Боясь стать слабым, пасть перед женщиной, сделаться её рабом. Я же мужчина. Должен быть сильным. Так я говорил себе, когда раз за разом глушил внутри отголоски чувств к ней…
Я совершил много ошибок. Я пользовался девушками не считая их равными себе. Даже Майя, моя сестренка, была для меня целью. Я мечтал её трахнуть. Мечтал стать её первым… Идиот. Дебил просто. Я почти разрушил её жизнь в попытке сделать до конца своей… А Лукреция… Она погибла по нелепой случайности, но если бы я тогда не стал с ней спать, возможно она была бы жива… Вышла бы замуж, стала матерью. Но так уж и вышло, что ее больше нет. Я не могу изменить прошлое, но в моих руках находится будущее. Наше с Никки будущее.
Её отец синьор Рицци предложил мне немыслимое: сделать так, чтобы она сблизилась с Винсентом и стала его женой. Взамен он обещал мне сохранить мою долю в их фирме и поменять ко мне отношение. С дуру я согласился. Но едва увидев их вместе, из моих глаз пошли слезы. Оказывается, я умею плакать…
В тот же вечер, когда Никки рассталась с Винсентом, я пришёл к ней в комнату и мы откровенно обо всем поговорили. Я нашёл в себе силы признаться в том, что люблю её. Мы обнимались так долго, что кажется приросли друг к другу. А утром переехали ко мне. Обратно. В родительский дом.
Мама и папа были приятно удивлены увидев нас вместе. Они с пониманием отнеслись к нашему примирению, забрали Летти с собой и до вечера оставили нас одних. Ну, мы время зря не теряли и провели его с пользой… Вообщем, Никки забеременела. Мальчиком. Как я и хотел. У нас теперь дочь и сын. Мог ли я знать, что всё будет именно так? Нет. Я ведь про сына тогда просто ляпнул, не задумываясь.
Мы назвали его Луиджи. Известный воин. Интересное значение имени конечно. Но для Италии это довольно популярное имя. Как Иван в России.
Майя отдала нам с Никки свою комнату и мы сделали из неё детскую. Ремонт закончился совсем недавно, уже ничего не напоминало о том, что это была комната моей сестры, но… Я помню всё и упорно борюсь с чувством вины и стыда. Никки до сих пор ничего не знает. Дай Бог, не узнает никогда. Одно дело хотеть инцеста, другое совершить его. Не знаю в какой момент у меня проснулась совесть, и это дико напрягает, быть таким правильным…