- Я уверена в том, что именно неумение быть любимыми, является корнем всех бед и страданий людей, в том числе и войн. – продолжала, всё ещё улыбаясь краешками глаз, Мама, - Я начала перечитывать библиотеку твоего Отца. Не полностью, а только то, что подчёркнуто его рукой. Интересная получается философия…
- Ты скучаешь по Папе?
- Я скучаю по себе – любимой. Но не в этом дело. А в том, что «быть любимым/ой» - это самое важное искусство в жизни человека и человечества в целом. Этому искусству обучали ещё Жрецы Древнего Египта. Даже самих Фараонов обучали. У человека есть склонность быть жертвой, жалеть, спасать, менять…И очень слабо развита способность принимать любовь во всём и просто быть в этом.
- Всё это, действительно, очень серьёзно, раз уж самих Фараонов этому учили. Может «быть любимыми» - это вообще привилегия избранных. Обязанность всех остальных – любить, отдавать, изменять себя и себе в соответствии с потребностью «избранных»? Ведь НАС всегда именно этому учили.
- Ты прав, Молодой Человек. Традиционная система образования есть ничто иное, как идеология. Но и в ней находили своё место «любимые» учителя, просветители. «Любимые», понимаешь?! В их трудах, как и в их присутствии столько любви!!! Что бы понять их труд, надо уметь «быть любимыми». Нет, не шарлатан этот твой «Teacher». Где он принимает?
- Я не знаю, Мама. Я не прочёл до конца, то есть – я видел лишь одну сторону визитки.
- Да, Молодой Человек! Так зачастую и происходит в жизни. Мы не видим вторую сторону собственной истории. И истории человечества тоже.
- Мам, ты же не историк. Ты – химик!
- Даже в химии существует обратная реакция, обратная сторона процесса…Позволь я расскажу тебе одну историю, как химик. Точнее… В общем, я расскажу тебе историю, которая вызвала во мне необратимую биохимическую реакцию и позволила увидеть обратную сторону моей личной жизни. Ты уже взрослый. Поймёшь… - Мама помолчала немного, обеими руками держась за чашку с чаем. Эта чашка была очень старой. Молодой Человек помнил её почти всю свою жизнь. Это была Папина любимая чашка
– Все мы знаем историю самоубийства Клеопатры. Да, впрочем, все её «подвиги» и «похождения» всем известны. Она требовала к себе любви величайших мужей Мира Того. И получала её. Вот только «быть любимой», как оказалось, не умела. Затея с отравлением змеиным ядом была проверкой – любима ли она. Видишь – ли, способность «быть любимым» делает человека «бессмертным». Именно эта способность исцеляет и воскрешает из мёртвых. Клеопатра не умела. Понимаешь, её любили, но она не умела «быть любимой». Поэтому яд подействовал. Необратимо. Иисус – умел. Поэтому воскрес. Для меня стало открытием, почему жён Фараонов заживо погребали вместе с умершими мужьями. То есть, для меня открытием стало то, что не всех жён Фараонов хоронили заживо вместе с умершими мужьями. Понимаешь?
- Не совсем, прости, Мам! Я – не химик и не историк.
- Надеюсь, это пройдёт со временем. Ты просто Молодой ещё Человек, сынок.
- Я пойду, пожалуй.
- Я очень рада тебя видеть, Сынок! Уже совсем темно, конечно! Пора! Ты без машины? – Смущение и растерянность Мамы ещё раз вызвали в Молодом Человеке мысли: «Странно. Очень странно»
Прощаясь, стоя уже в дверях, Сын обнял свою статную Маму. Тепло её объятий было таким знакомым, родным. Ничего странного. Разве что – слёзы не её глазах
- С тобой всё в порядке, Молодой Человек? А то я тебя заговорила химическими историями…
- Всё в порядке, Мама! Я просто редко обнимаю тебя, вот это и показалось тебе странным. Прости!
- Ну, так иди! Уже поздно. Обязательно позвони, как домой доберёшься!
- Обязательно, Мама!
Утром следующего весеннего дня, по дороге в офис, Молодой Человек зашёл всё в ту же кофейню. На встречу ему встала за стойкой очаровательная Девушка.
- Доброе Утро! – поприветствовала она, улыбаясь искрящимися глазами и каждой мышцей расслабленного лица. – Эспрессо?
- Да, пожалуйста.
Молодой Человек оглядел стойку, пока Девушка, грациозно двигаясь, готовила кофе. Визиток не было видно. Никаких.
- Я прошу прощения! Здесь вчера лежали визитки? Я не рассмотрел адрес… Место, координаты…
Девушка поставила на стойку чашечку с кофе и, не отпуская её из рук, сказала: