Конечно, в Надином воображении Сергей мало был похож на «аристократа», который молча доставал сухие салфетки из бардачка машины и обрабатывал перекисью ободранный локоть. Но ей неожиданно понравилось шаг за шагом выводить его из небытия, с дотошностью скульптора вылепливая детали. Скоро ее фантазии вместе с полудетской верой в обязательное счастье стали единственной отдушиной в напряженных студенческих буднях, а настоящий Сергей Неволин остался в прошлом, как случайно подвернувшийся прообраз ее возможной любви. Устраивать личную жизнь она не собиралась – выходить замуж по расчету, как мечтали приезжие из деревень однокурсницы, было слишком примитивно для девушки со здоровыми амбициями. А в далеком будущем, когда она получит диплом, найдет работу и станет такой же обеспеченной, аристократичной и спокойной, как Сергей Неволин, будет видно.
Как любил повторять Надин папа, никто не знает, что принесет завтрашний день, но нужно быть к нему готовым, чтобы он не застал врасплох.
Как это часто бывает, после черной полосы неудач в жизни Сергея Неволина наступил период относительного затишья. Правда, пришлось пережить дополнительную проверку санэпидстанции и пожнадзора, но по сравнению с допросами в прокуратуре это были мелочи. Несмотря на гнусный случай с заслуженным пенсионером, поток пациентов, как ни странно, увеличился, и Сергей с головой погрузился в работу, пропадая в клинике целыми днями.
Надя Головенко так и не позвонила, проигнорировав его готовность вести переговоры о сумме выплаты. Почему-то этот факт задел Сергея на очень глубоком уровне, будто она швырнула ему в лицо его же деньги, презрительно отказавшись от возможности легко разбогатеть. Девушка не выходила у него из головы, поставив своим молчанием в крайне неловкое положение и словно сделав его виноватым. Неудобные мысли о том, как она, предельно одинокая и гордая, самостоятельно залечивает свои физические и душевные раны, не давали ему покоя. Он пытался не думать о ней, но ее размытый образ преследовал его неотвязно, заставляя испытывать странное чувство ожидания – будто она вот-вот должна зайти в кабинет и предъявить счет, который он уже готов был оплатить безо всяких переговоров. Но никого не было. Мысль о том, что она просто не хотела с ним встречаться и брать от него материальную компенсацию, не укладывалась в голове. Провинциальные девушки использовали любую возможность получить деньги, он для этой незнакомой Нади Головенко был легкой добычей, достаточно только протянуть руку. Но она на него охотиться не собиралась.
В этом неопределенном состоянии ожидания он все больше не понимал, как себя вести, если она вдруг появится. Еще сложнее было понять, почему он ее так долго и напряженно ждет. Это ожидание не давало покоя, будило в нем совершенно неожиданные ассоциации, вытаскивая из памяти давно похороненные за ненадобностью воспоминания.
…При кадетском корпусе был конноспортивный клуб. Курсанты два раза в неделю занимались выездкой, это входило в учебную программу. Однажды в конюшню привезли молодую трехлетнюю лошадку Лолу чистой кабардинской породы. Была она пугливая, первое время не подпускала к себе людей. Сергей, двенадцатилетний курсант, часто подносил ей на раскрытой ладони хлеб или морковь. Лола косилась на него коричневым влажным глазом, отворачивала голову с длинной черной челкой в сторону, храпела. Потом, привыкнув, стала аккуратно брать с ладони угощение, чуть касаясь кожи мягкими горячими губами.
Невысокая, изящная, с блестящей шкурой вороного окраса, под которой перекатывались сильные мышцы, она была настоящей красавицей, но с очень норовистым характером. Ее невозможно было что-либо заставить сделать силой. А вот на ласку она отвечала легко – достаточно было поговорить с ней, погладить твердые бока, постоять рядом, дать подсохшую горбушку. Еще ее можно было взять за уздечку и мягко, но уверенно повести за собой в манеж. Она доверчиво шла, осторожно переступая тяжелыми ногами. Сергей в этот момент ощущал себя с ней единым целым. Это было сладостное, щемящее чувство едва уловимой гармонии, которое возникало только между самыми близкими существами, и на очень короткое время. Удерживать его долго было невозможно.