« Когда я впервые тебе изменил, ты запретила к себе прикасаться. Ты пыталась уйти, сбежать от меня, но я тебя не пускал. Била меня в грудь и лицо, когда я тебя крепко зажимал, и называла меня тем, кем я был после этого. Когда ты достала нож, я впервые почувствовал, насколько ты мне нужна и какой я... После этого поступка. Смотря мне в глаза, она сделала резкое движение. Не отводя от меня глаз, кровь медленно капала на пол из ее запястья. Как только я сделал шаг, она крикнула: «Не подходи!» Затем приставила нож к шее. Я не знал, что делать, мои руки дрожали, а сердце выбивало все ребра. Я настолько боялся ее потерять. Она была настроена решительно. Безо всяких сомнений она была готова к следующему шагу. Паника, дикий ужас охватили меня. Невнятно, дрожащими губами я выдавил из себя, чтобы она убрала нож, и мы спокойно все обсудили. В ответ я услышал смех, громкий смех... Ее рука ослабела и, выпустив нож из рук, она упала. Подбежав к ней, я начал щупать ее пульс. Она потеряла сознание, но была жива. Представляете? Она была жива. Слезы бежали у меня по лицу. Капля за каплей. Задыхаясь от боли, что обжигала все всю мою грудь, я нес ее на руках к кровати. Она была жива...
Поутру я ожидал чего угодно, но только не того, что вскоре произошло. Она поцеловала меня в лоб и прижала к себе. В эти минуты я осознавал, какая я тварь и ничтожество. И любой человек, посмотрев со стороны на эту ситуацию, сказал бы про себя - Какая же она влюбленная дура. »
Отложив книгу на тумбочку, он завел будильник, как обычно, ровно на семь утра и так усердно пытался уснуть. Я бы даже сказал отчаянно. Ведь те мысли, что послужили виной неудобной подушки или другим обманом себя, действительно овладели им крепко, как цепи.
Ночь намного сильнее обостряет одиночество. В темной комнате, наедине с собой и своими мыслями, ты еще больше осознаешь свою ненужность. Бросая в жар, ты считаешь, себя брошенным и больше всего тебе не хватает его. Человека, что держал бы тебя за руку в эту темную ночь, в этом мрачном проулке... Тебе не хватает тепла, а одеяло не сможет согреть тебя так, как и музыка не сможет заменить голоса, который хотел бы ты услышать. Слушать. Понимать, что ты не один в этом мире, в этой кровати, в этой пустой квартире... Лишь будильник так верно и вовремя будит, а как бы хотелось проспать.
Не сомкнув за ночь глаз, зазвенел будильник. Ровно семь утра.
Это утро было другим, не таким, как всегда встречал его он. Достав спрятанную пачку сигарет, он вытянул из нее все двадцать сигарет и положил на кровать. Делая себе чай, в этот раз заварки он не пожалел. Я бы даже не назвал это напитком, в кружке было чуть меньше половины заварки и столько же воды. Подкурив сигарету, он делал слишком глубокие тяги и без привычки, с расстоянием в два года, они пьянили его не хуже любого коньяка. Тяга за тягой, запивая чаем. Докурив одну сигарету у него перед глазами начало двоится, сильное головокружение. Сухость во рту. Тошнота. Он тянулся к следующей сигарете, так будто был вдребезги пьян. Закурив другую и запив своим напитком, он уже ничего перед собой не видел. Свет... Кружка выскользнула из рук и разбилась на пол. Затем упал и он.
_
Роза никогда не опаздывала. Никогда. И на этот раз она переступила порог кофейни в четыре. Всё как и обычно - посетителей почти не было, на удивление, кроме постояльцев этого заведения, никто здесь не задерживался больше, чем на два раза. Обычная кофейня, которых в этом городе полно, но вот людей она почему-то к себе не привлекала. Возможно все дело в кофе? Хотя нет, кофе у них было неплохое. Возможно все дело в обстановке. Слишком она была мрачной и, я бы даже сказал, отталкивающей. Безвкусные темные стены, тихая депрессивная музыка. И как бы странно это не звучало, именно внутри, а не снаружи - сплошной дождь.
Сняв пальто, она осмотрелась по сторонам. Его столик был пуст, впервые за эти два месяца он был пуст. Он не пришел. Тот, кто гладил еще вчера ее руки и снял с нее маску, которая день за днем врастала в ее лицо, не пришел. Тот, который не назвал своего имени, но назвал именем розы искалеченную душу, что увидел еще с первых дней - опоздал на целую вечность. Она доверилась ему и так ждала этой встречи, чтобы сказать ему все то, что он тогда не услышал. Огорчение? Нет. Она была подавлена, в эту минуту, в этот час она нуждалась в нем больше, чем в себе. Как? Как он мог оставить ее, когда на его плече она оставила всю себя. От нежности ладоней. Доверия. И до горьких слез... Зачем тогда все это было нужно? - обреченно повторяла она себе...