Оставив закладку на одной из прочитанных страниц, Роза не могла сдержать своей улыбки. Хорошее настроение… Бокал сухого вина и книга, что так запала ей в душу. Что еще нужно для счастья в этот прекрасный вечер? Мужчина - подумала она. Хотя нет, пожалуй, еще бокал вина.
То, что Роза не пришла было предсказуемо, как и то, что она еще вернется. Зачем? Чтобы задать ему один вопрос или остаться, как и он, немым гостем этой кофейни. Других вариантов быть и не могло…
В этот день все его внимание было уделено еще одному постояльцу этого заведения. Скорее даже не внимание, а восхищение. Париж - так прозвал его он для себя, настоящего имени этого парня он не знал, да ему это было и ненужно. А восхищался он не потому, что Париж приходил в кофейню, чтобы заказать стакан воды без газа и оставить десять долларов на чай. Этот парень, лет двадцати пяти, носил одну и ту же одежду на протяжении всего сезона. Внешне он был прост, как цент, лежащий на ладони, который можно рассмотреть и, поняв, что за него ничего не купишь - бросить в карман. Но это было только внешне…
Париж подметал дворы, как самый обычный дворник, зарабатывая себе на жизнь. Это было в средине августа, позапрошлого года, когда начался ни кем нежданный сезон дождей. Он был влюблен в одну девушку, как ему казалось - взаимно. Они целовались на набережной по вечерам, а поутру просыпались в разных постелях. Обычная влюбленная пара, которая не переступила еще порог воздушной романтики - красных роз с красивыми словами внутри, неожиданных сюрпризов и кокетливых капризов своей возлюбленной. Чем он зарабатывал себе на жизнь, она не интересовалась, и это было ему по душе.
Черный кабриолет, что удивительно - не красный, не белый, а строго мужской цвет - черный - был мечтой ее детства. Такого красавца они видели каждый день, возвращаясь с прогулок, и каждый раз ее восторг разделял с ней и он. А днем он подметал дворы, наверное, ни минуты не забывая вечерних порывов любви. Только от резких болей в спине, что так часто тревожили его, он останавливался, стоял и смотрел на кабриолет, на мечту всей ее жизни, улыбаясь. Хотел бы и он иметь такое счастье, как мечта. Возможно тогда он бы жил совсем по-другому.
Когда он готовился сделать ей предложение, они уже просыпались на одной узкой кровати и чистили зубы одной щеткой, настолько сближали они свои чувства, что личная гигиена интересовала их уж куда меньше, чем потерянный поутру носок. Страсть… Вспыльчивая, как огонь и горячая, как чай, которым порой было приятно обжигать свои губы. Эта страсть оставляла свои следы по всему телу и даже вне его.
В этот день, как обычно, Париж мел улицы и думал о ней. Вечером, на той самой набережной, он хотел сделать ей предложение и начать новую жизнь. Завести мечту и, держа за руку любимого человека, шагать ей на встречу. Как это много, он увидел по ее глазам, что восхищенно сопровождали свою. Мечту…
В тот же день судьба свела их прямо на улице, которую не успел домести еще он. Она шла со своими подругами, болтая о чем-то своем, прямо ему навстречу. Сначала она его не заметила, а когда заметила, посмотрела ему в глаза. Он смотрел на нее с улыбкой, а она в тот момент готова была провалиться под землю от стыда. Они прошли мимо него, а он вздохнул с облегчением. На один скелет теперь стало меньше, видно это судьба повторял он себе, заканчивая свою работу.
Вечером он ждал ее с букетом цветов и кольцом в кармане, на том самом месте, где каждый вечер звезды считали их поцелуи. Она пришла вовремя, но с опозданием на целый мир. Грусть в глазах, она была чем-то расстроена…
Став на колени он целовал ее руку и признался в любви, сделав ей предложение. Красивая картина. Напротив стоял тот самый кабриолет, что был ее мечтой, а на коленях он - нищий дворник, который предлагал ей свою бедность. Она смотрела то на него, то на кабриолет.
Что она ему ответила? - Нам не по пути. Прости, если сможешь… И забери, пожалуйста, кольцо.
Она ушла, а он стоял на коленях. Бросив кольцо под ноги, он встал и направился к тому самому красавцу - черному кабриолету ее мечты. Сев за руль, он не спеша ехал за ней, но она его не заметила. Она совсем ничего не замечала, утонув в своих глубоких мыслях.
- Я купил его в первый день нашей встречи, - донеслось справа от нее.
Она остолбенела на месте, когда услышала эти слова.
- Досадно и жаль! Твоя мечта оказалась дешевле… За нее я заплатил деньги, а за тебя - самым ценным, что у меня было.
Ничего не понимая, она стояла, как статуя и смотрела, но не видела. Она его слышала, но совсем не слушала. Тот нищий дворник сидел за рулем ее мечты. Возможно, на мгновенье она подумала, что это сон.
- В одном ты оказалась права, - с растерянной улыбкой начал Париж.
- Нам действительно с тобой не по пути, - закончил он, со всей силы давя педаль газа.
С того вечера прошло три недели, как он встретил Парижа на своем пути. Он по-прежнему мел улицу, в тех самых старых джинсах и затертом до дыр, сером свитере. Его волновал только один вопрос, который он задал ему без лишних и не нужных диалогов.
- Разве с каждым днем мусора становится все меньше?
- Да. Но только не на этой улице…
После его ответа он понял, кто перед ним стоял и как ему удалось в этой жизни стать тем, кем он есть. Больше у него вопросов не возникало. Одно восхищение.
***
С полотенцем на голове, только вышедшая из ванны Роза - без одежды она была еще прекраснее… Растрепанные по плечам мокрые волосы, оголенная грудь и глаза цвета кофе. Кофейные… Вот только сейчас ее интересовало что-то покрепче. Что-то поглубже банальных слов и погрубее неувиденных снов… Что-то с запахом безумия. С тем запахом, что сводит с ума, закатывая глаза… Выгибая талию… До судорог… И уносит далеко, где нет постели. Где только дыхание напоминает о времени, которого нет и быть не может в эти минуты. Громкая тишина… Бешеное биение сердца, не чувствуя укусов. Царапин и крика… Выгибая тело… До конца…
Еще минут десять Роза не могла прийти в себя, отойти от… Возбуждена каждой клеткой. И в квартире пустой - одна, будто заперта в клетке с собой. Роза… Очнись! Роза… Открой глаза! Роза…
Без сознания она пролежала больше трех часов. Игла в левой руке… Она очнулась, пришла в себя и, вытащив иглу, выбросила на пол. Подошла к зеркалу и, осмотрев всю себя, улыбалась так наигранно. Смеялась безумно, в очередном порыве - сходила с ума не отводя от себя глаз. А может ей нравилось так? Играть… В большом зале пустых стульев и неуслышанных аплодисментов. Актриса… Ее главная роль. Вот только нет антракта в этом театре. А после титров не несут на руках, а уносят. И за шторами черными нету белых полос и каштановых волос. Там за шторами…
« День первый. “Суп”
То, что она решила остаться у меня, было не так странно, как опасно. Не скажу, что боялся ее присутствия, но некий дискомфорт постоянно я испытывал. Наблюдая за каждым ее шагом и передвижением, мне казалось, что ничем хорошим это не закончится. И как всегда, я оказался прав… Разбитая рамка. В ее руках все становилось потенциальной бомбой, даже книги на полке становились безвинными жертвами насилия… Женского пола. Но, благо господнее, к ним она еще не добралась…
Мало того, что это беззащитное Божье создание, хрупкое, не умело готовить, так ей еще не понравился мой суп. Представляете? Он был слишком постным. Такая наглость выходила за грани всех рамок разбитых и еще уцелевших. Первая моя мысль, чего уж тут таить - надеть тарелку прямо ей на голову, но эта мысль, так и осталась блуждать в моей вскипевшей голове. В ответ я просто промолчал и пытался насладиться своим творением… Шедевром. Все, что я готовил, всегда было для меня самым вкусным и изысканным. Ни одно блюдо ресторанное не могло превзойти своих стараний и каждый раз, я оценивал это по достоинству. Но в этот раз продлилось мое наслаждение не долго… После слов «Я сейчас закажу нам пиццу!» я чуть не подавился. Конечно, я могу понять, возможно, она привыкла так питаться и скорее всего от этого, я чуть не надорвал себе спину, когда нес на руках ее в тот вечер, но мысль про тарелку на голове все еще оставалась актуальной и возгоралась она во мне со скоростью света. Взяв себя в руки после испорченного аппетита, я уже думал, как бы так все обставить, чтобы появляться больше здесь она не захотела даже в самом кошмарном сне.