– Убийства не приносят денег, – заметила я.
– Вы, как всегда, восхитительно прагматичны, леди, – улыбнулся Натаниэлл Брэдфорд. – Однако сейчас правда не на вашей стороне, увы. Убийства приносят деньги… Иногда прямо – когда племянник травит тетку ради наследства. Порою косвенно – когда дворецкий этого племянника просит его поделиться некоторой суммой. Деньги в некотором роде – эликсир забвения.
Я едва не поперхнулась миндальным пирожным.
– Вы намекаете на то, что Уолш может шантажировать убийцу?
Эллис рассмеялся от души:
– Он не намекает, он прямо говорит, Виржиния. Да, я думаю, что Уолш кого-то шантажирует. Но не обязательно убийцу, – уточнил он и сделал глоток сразу на полчашки, даже не поморщившись. – Может, миссис О'Бёрн – вдруг до Лайзо она уже, гм, водила дружбу с кем-нибудь из деревни? А это нарушение условий, записанных в завещании. Или вместе с мельником он облапошил мистера Уоткинса – мало ли, какие грешки за банкирами водятся? Ну, а может, дело гораздо проще, и Уолш всего-навсего нашел какой-нибудь клад, – развеселился Эллис, но, заглянув в свою чашку, снова помрачнел. – Версий много, Виржиния. В пору на кофейной гуще гадать, какая верная. Вы не умеете, случаем?
– Не умею.
– Какая жалость, – притворно огорчился он, игнорируя мою холодность. – Итак, к убийству может быть причастен Уолш – как свидетель или как соучастник. Что же до Шилдса… Конечно, я подозревал его и подозреваю до сих пор. Личная трагедия и близкое знакомство с кровавыми культами накладывают особый отпечаток на личность. А Шилдс к тому же преподавал медицину, пусть и недолго, совмещая её с изучением астрономии и истории. То есть теоретическая возможность совершить такое убийство у него имеется, и предпосылки тоже налицо. Но вот на практике всё сложнее, – Эллис вздохнул. – Сын-инвалид – не слабоумный, но достаточно наивный, чтобы случайно разоблачить убийцу. Студенты-помощники, которые не скрывают своих странных пристрастий. Ну, и наконец… – Эллис помолчал, но потом всё же выложил последний козырь: – Я навестил Шилдса недавно, а потом расспросил смотрителя на железнодорожной станции. Шилдс действительно уехал в Бромли за день до того, как пропала Белла, а вернулся только спустя трое суток. Остается Хэмбл.
Я ничего не сказала. Эллис был прав, слишком многое указывало на баронета. Белла пропала по дороге из поместья Хэмблов, Кэтрин намекала на некую тайну, и на то, что их с мужем шантажирует «этот человек». Уильям Хэмбл отказался пускать к себе детектива… И, наконец, увлечение анатомией. Даже не так. Человеческими телами. «Увлечением анатомией» это называлось, когда Хэмбл скупал дорогие атласы. Когда он приобрел первый свой образец, настоящее сердце в банке с раствором – уже с натяжкой. А когда в подвалах особняка появилось особенным образом обставленное помещение с десятками таких «образцов», от которых у обычного человека к горлу подступала тошнота… Нет, тогда хобби уже вышло за пределы простого чудачества и превратилось в манию. Кто знает, какой шаг мог стать у Хэмбла следующим? Засунуть в огромную банку целого человека и любоваться на него, как на очередной «образец»? Или, может, начать добывать экспонаты незаконным путем, не покупая, но просто изымая их из тел?
Способен ли Уильям Хэмбл лишить кого-то жизни, чтобы получить очередной «образец» для коллекции?
Себе я вынуждена была признаться – способен. К величайшему сожалению. Хэмбл – фанатик, а такие люди порой совершают страшные поступки, неподотчётные человеческой логике. Но, с другой стороны, Кэтрин и дочери… Если хозяйка поместья могла скрывать преступления мужа из одной своей больной, жертвенной любви, то как быть с девочками? Или Уильям их просто запугал?
Я почувствовала лёгкое головокружение при одной мысли о том, что, возможно, творилось в этой закрытой от всех семье.
– Леди Виржиния?
Обеспокоенный голос доктора вывел меня из полузабытья. Я улыбнулась не к месту и попросила передать мне печенье, намекая на то, что разговор о преступлениях окончен. И даже Эллис не стал возражать, а напротив, поддержал меня. Только сказал напоследок:
– Дождёмся письма из Бромли. И, как только разрешение на обыск окажется у меня – клянусь, я переверну дом Хэмбла вверх дном. А до тех пор – попытаемся хотя бы не допустить новой… трагедии.