– Со мной. И не вздумай руки распускать, – раздался голос детектива уже из дома. – Мисс, не стойте в дверях. Проходите. И побыстрее, – добавил он властно.
Я беспрекословно подчинилась, хотя переступать порог сомнительного жилища мне не хотелось совершенно. Но сейчас не до капризов. Уж не знаю, как умудрился Норманн завоевать уважение гипси, но если такое случилось – неразумно будет мне бросать тень на его репутацию, не подчиняясь приказам, пусть и таким грубоватым. Да и оставаться на улице, одной… Не самое верное решение.
Вдруг с совершенной, кристальной ясностью нахлынуло осознание: я позволила Эллису затащить себя, графиню, леди, в самый что ни есть сомнительный притон. Если кто-то узнает об этом – сплетен не избежать. Моя честь, репутация – всё под угрозой. И ладно, если бы дело ограничилось только общественным порицанием… В делах тоже могут начаться проблемы.
Бабушке, конечно, подобное бы сошло с рук. Но я – не Милдред, а всего лишь её внучка.
Мне нельзя быть настолько безрассудной.
Дверь захлопнулась. Щёлкнули замки, закрывая путь к отступлению.
– Эллис?
– Я здесь, мисс, – донеслось из соседней комнаты. – Проходите смело, разуваться не надо, как бы ни сверлил вас глазами Ян. Ничего, приберутся потом.
Глянув исподтишка на мрачно сопящего гипси, я почти усомнилась в совете Эллиса. Но делать нечего, пришлось притвориться, что всё в порядке. Тем более что предлагать мне домашнюю обувь Ян и не подумал. Правда, в доме было очень чисто, вопреки ожиданиям – пол тщательно выметен, стены обиты хорошим деревом. По углам висели странные мешочки, перевязанные цветными ленточками, и травяные веники, от которых исходил необычный, кружащий голову запах. Я почувствовала странную лёгкость во всём теле. В ушах слабо зазвенело – отголоском чего-то большего.
«Соберись, Виржиния. Не время потакать слабостям».
В комнате Эллис ждал меня не один.
– Явилась, птичка певчая, – насмешливо протянула уже знакомая мне гипси, складывая руки на груди. Здесь женщина явно чувствовала себя гораздо уверенней. Да и выглядела намного опрятней – юбки чистые, почти новые, и очень пышные – штук пять, одна на одной. Яркая блуза, поверх неё – жилет, расшитый монетами. – Никак извиняться пришла?
От резкого тона у меня скулы свело. «Нет», – хотела ответить я, гордо вздёрнув нос, но Эллис оказался проворнее.
– Тише, тише, Зельда, голубушка, – он ступил вперед, ловко перехватывая ладонь гипси и запечатлевая на тыльной стороне невесомый поцелуй. Не столько уважительный, сколько насмешливый и… заигрывающий? – Такой красавице гнев не к лицу.
Я вгляделась в лицо гадалки. Глаза тёмные, блестящие, как сливы, полные губы надменно поджаты. Иссиня-чёрный локон непокорной змеей падал вдоль лица, оттеняя смуглую кожу – гладкую, почти без морщин, хотя Зельде наверняка было уже за сорок. И чего такого нашел Эллис в этой… этой.
– Ай, Илоро, охальник, – запунцовела гадалка, торжествующе посматривая на меня. Разве что язык не показала! – Знаешь, как старуху осадить… Так зачем ты сюда эту выскочку притащил-то?
– Эта «выскочка», милая Зельда – сама графиня Эверсан, леди Виржиния-Энн, – хитро сверкнул глазами детектив. – Важная особа.
– И чего эдакая важная особа делает в Смоки Халлоу? – недружелюбно поинтересовалась Зельда. Кажется, она всё ещё была обижена за юбку.
– На неё вчера напали, – беспечно раскрыл Эллис тайну следствия. – И ты, голубушка Зельда, под подозрением. И чего начала с ней задираться у омнибуса? Юбки жалко? Будто бы я тебя не знаю – сама, небось, надела, что погрязней. На работу-то! А потом попыталась просто с богатенькой дурочки шерсти начесать. Только вот «дурочка» оказалась умницей… и к тому же с характером. А ты, моя дорогая… – обольстительно улыбнулся Эллис гадалке. – Сплоховала. Обиделась, угрозами начала сыпать. Может, и сыновей науськала негодяйку проучить? Или мужей?
– Много чести! – взвилась гипси. – Не было такого. И угроз не было – как увидела, так и сказала. А этой птичке надо было не чирикать по углам, а гордиться, что сама Зельда-гадалка судьбу ей предсказала, и ни монетки не взяла.
Детектив откликнулся мгновенно:
– Так это предостережение было? Зельда, красавица, – коварно погладил он ладошку гадалки. – А не расскажешь, что ещё увидела? По дружбе… А я забуду, что видел Бесника в отлёжке.
– Ай, забывчивый какой, – проворчала Зельда, сердито сверкая глазами. Ну и темперамент – южный, одно слово. – Два хайрейна.
– Пятьдесят рейнов.
– Что?! Да ни в жисть! Что я, себя не уважаю? Хайрейн и восемьдесят.
– Семьдесят рейнов.