Нет уж, пусть меня и нельзя назвать примерной прихожанкой, но интересоваться подобными вещами, открыто порицаемыми церковью, для леди неприемлемо, и точка. Легче сделать вид, что этого нет.
Но, видят небеса, как же любопытно!
Уже у порога Эллис неожиданно остановился и обернулся ко мне со словами:
– Мисс Энн, подождите пару минут здесь. Я проверю, на месте ли кэб, который искал для нас Ян.
И сбежал, оставив нас с Зельдой наедине.
Честно говоря, без Эллиса с его револьвером я почувствовала себя в этом доме в три раза неуютнее.
– Вернётся он, не боись. – Зельда окинула меня понимающим взглядом. Мне подумалось, что гадалки иногда бывают отвратительно проницательными. Наверное, без этой черты облапошить недоверчивого обывателя сложновато.
– Я не боюсь. У меня есть причины доверять мистеру Норманну, – с достоинством произнесла я, скрывая досаду. Жаль, что на самом деле «причин» всё-таки не было, если не считать симпатию и робкое, ничем не подкрепленное чувство восхищения. Эллис привлекал меня своей необычностью, живостью, эмоциональностью. Но доверие между нами ещё не зародилось.
– Ох, деточка, деточка… – вздохнула Зельда, покровительственно глядя на меня. – Тоже мне, надумала – доверять. Думаешь, тебя первую он сюда приводит? За одиннадцать-то годков кого мы только не повидали. И лордов знатных, и богачей… А то и наоборот бывает: из бедняков, воришек-бродяг, кого-нибудь вытащит в люди! Он всё балуется, с душами играет, даром, что зовем его Илоро, Сердечко. Любопытный он. Всё ему интересно, как себя человек покажет, ежели его из родимого дома в самую пучину кинуть. Да и каждому он пучину по характеру выбирает, – вздохнула Зельда. Мне стало не по себе от её слов. Уж слишком они совпадали с моими собственными наблюдениями. – Люди это чуют нутром и боятся. Да только как перед ним устоять, перед Илоро нашим, если он на тебя смотрит, как на чудо чудное, и ходит вокруг тебя, словно кот…
– Чувствуешь себя центром этого мира, – неожиданно вырвалось у меня. – Как будто всё вокруг происходит только для тебя… Вы это имели в виду? – закончила я скомкано. Конечно, можно найти язык с любым человеком, это мне по опыту известно, но пока с Зельдой у нас почему-то не складывалось. Слишком уж непонятной она была – то грубая, то заботливая, то необразованная гипси, то доморощенный философ.
– Это, это, пташечка, – задумчиво кивнула гипси, щуря чёрные глаза. – Я-то, старая, многое вижу. Мы для него – игрушки, наиграется и бросит. А «игрушки»-то живые. Привыкают к тому, что Илоро вокруг них ходит, только что в рот не заглядывает. А потом вдруг разом заскучает – и поминай, как звали. К старым своим игрушечкам ни в гости не зайдёт, ни словом не перемолвится. А больней всего знаешь, что? – Она придвинулась ко мне, словно заглядывая темными очами прямо в душу. – Как он смотрит. Когда играет – как на образ святой. А потом оглянется – и мороз по коже: насквозь глянул, как на пустое место. Вот тут-то и заболит сердечко… Да что я тебе рассказываю, – вздохнула она, отступая и приваливаясь спиной к стене. – И семи дней не пройдет – сама увидишь.
Я поправила шляпку, стараясь справиться с головокружением. Нет, непременно буду пить эти травы – хватит уже после каждого вздоха терять сознание!
От предчувствия чего-то нехорошего, чего-то гадкого, свербело в груди. И от понимания, что вряд ли наше общение с Эллисом продлится после того, как завершится расследование и преступник будет пойман, легче не становилось. В конце концов, кто такой Норманн и кто такая я? Простому детективу рядом с графиней не место… Да и не интересен он мне в романтическом смысле. А то пугающе-сладкое ощущение направленного внимания… Как там сказала Зельда, «смотрит, будто на святой образ»? Вот подобного мне и будет не хватать.
Пускай его внимание надуманное, ложное, проистекающее только из того, что я – внучка леди Милдред Эверсан. Всё равно – слишком дорогого стоит…
– Уважаемая, – тихо окликнула я Зельду. – А зачем вы это мне рассказываете? Получается, вы сами настраиваете меня против мистера Норманна. Зачем?
Гадалка неожиданно смутилась.
– Вина на мне, – призналась она, комкая в кулаке юбку. – Не люблю смерть предсказывать… Как будто сама и навешиваю. Вот и думаю: если перестанешь везде с Илоро ходить, может, и мимо костлявая пройдет. Он-то везде вывернется, на четыре лапы упадет… А, что говорить, дурь это всё, от безделья! – решительно оборвала себя Зельда, расправляя замятый подол. – Будь что будет.