– Празднуем ваше второе рождение, леди! – воскликнул он, выходя из-за столика и решительно направляясь ко мне.
Поэтесса тем временем недовольно оглядела посетителей – и тут же сразу несколько джентльменов, получив уколы булавками от своих жён, поднялись вслед за Луи. Я и охнуть не успела, как очутилась за столом с чашкой кофе в руках, а мои трость, шаль и сумочка перекочевали на вешалку.
– Второе рождение? Что вы имеете в виду? – непринужденно поинтересовалась я, уже предчувствуя ответ.
– Конечно, ваше чудесное спасение из лап отвратительного убийцы! – с энтузиазмом воскликнул Луи. Эллис как в воду глядел – наверняка завтра выйдут газеты с кричащими заголовками… Только этого не хватало! При такой волне внимания к моей персоне вполне может выплыть на поверхность сегодняшний визит на дно Бромлинского «блюдца», что было бы совсем некстати. – Ну же, леди Виржиния, мы жаждем подробностей! – громко и немного фамильярно провозгласил он, и в кофейне заскрежетали придвигаемые к столу стулья.
«Вот что чувствуют, оказывается, львята в зоопарке», – подумала я, оглядывая из-под ресниц ближний круг из любопытных дам и внешний – из джентльменов, которым не хватило места за столом.
– Чтобы рассказать подробности, мне нужно знать, что уже вам известно, – улыбнулась я и сделала маленький глоток очень крепкого и сладкого кофе. Лимон, корица и, кажется, капелька ликёра – думаю, свою чашку мне уступила поэтесса.
– Не так уж много, – развел руками ла Рон, сверкая из-за очков взглядом прожженного писаки, знающего всё и обо всех. – Мой друг из Управления шепнул мне кое-что. По секрету, разумеется.
– Так уж и по секрету, – насмешливо и манерно протянул Эрвин, машинально оглаживая пальцами плечо сидевшей перед ним леди. Леди – невеста виконта Ричарда Брейвхарта, между прочим – будто бы и не заметила этого, но порозовевшие скулы выдавали её чувства.
Доиграется когда-нибудь художник, чует моё сердце! Он-то сам не замечает, как начинает флиртовать с дамами, и значения этому не придаёт, а некоторые лорды могут быть на диво злопамятными и ревнивыми. И глупые дамы, принимающие привычку за знак внимания и приглашение к интриге, этому немало способствуют.
– Если это секрет, то почему о нём знает половина Бромли? Лучшая половина, конечно, – дразня почтенную публику, потянула я время.
– Как-то само вышло, – усмехнулся Луи. – Словечко здесь, словечко там, небольшая заметка в утренней газете… Знали бы вы, сколько мороки было с переделкой выпуска в последний момент! Но, слава Небесам – успели, и теперь все затраты окупились сторицей… Однако мы жаждем услышать историю из первых уст, леди!
Глядя в горящие от нетерпения глаза моих гостей, знакомых и почти родных уже, я смирилась с неизбежным и начала рассказ:
– Пожалуй, все слышали шутку о том, что когда кто-то Эверсанов не в духе, то лучше не попадаться им под горячую руку, особенно если в этой руке чашка с горячим кофе, бронзовая статуэтка или тяжёлая трость. Но, кажется, с прошлого вечера это уже можно не считать всего лишь шуткой. Так случилось, господа, что вечером я возвращалась одна…
Расходиться почтенная публика начала только ближе к полуночи. К тому времени я уже порядком устала. Вот ведь неприятность, за весь день даже словом не перемолвилась ни с Георгом, ни с миссис Хат, ни с Мэдди… А они наверняка переживали за меня после той газетной статьи. Да, там не было ничего особенного – действительно, никаких подробностей, но уже самого факта вооруженного нападения хватило, чтобы взволновать общество.
В парламент сразу же поступило предложение увеличить финансирование для Министерства внутреннего порядка. В ответ посыпалась критика и предложения «работать за совесть, а не за рейны» – мол, тогда и преступность будет ниже. «Гуси» и генералы совершенно справедливо возмутились, пошли прения, споры, кто-то под шумок попытался продавить свои интересы…
Словом, всё, как обычно. Политика – грязная и запутанная игра, но всегда найдется кто-то, кому захочется воспользоваться моментом. У некоторых даже получается.
Закрыв дверь за последним гостем и защёлкнув задвижку (нападение сделало меня осторожной), я прошла в кухню – и тут же попала в крепкие объятия миссис Хат, пахнущие мятой и ванилью.