Пускай в мире все перевернется с ног на голову, у нас с Синъянь никогда ничего не получится.
14
На другой день я нарочно опоздал, появился в кофейне только к одиннадцати. Синъянь никак не отреагировала, только равнодушно поторопила, сказав приниматься за уборку.
У меня не хватило мужества даже поднять глаза и глянуть на нее, так что пришлось все время играть в прятки. Пока убирался, я снова и снова повторял про себя: она мне не нравится, она мне не нравится, она мне не нравится…
Надежда была только на то, что, если повторять эту мантру достаточно долго, вся чепуха вылетит из головы.
Из-за этих мыслей я споткнулся одной ногой о пылесос и неуклюже растянулся на полу. Когда Синъянь помогала мне встать, было так стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю. Несильно пнув бесстыжий пылесос, я втайне беспокоился о том, как прожить этот долгий день.
В полдень чокнутый старик и писательница появились в кофейне. Заказав кофе, они заняли свои места. Когда я принес кофе чокнутому старику, он глянул на меня и, к моему удивлению, заговорил первым:
– Сынок, ты сегодня выглядишь несчастным.
– Почему это? Очень даже я счастлив, – ответил я и попытался изобразить улыбку.
С этой же улыбкой я понес кофе писательнице. Она пригляделась и сказала:
– Мальчик, сегодня улыбка у тебя какая-то чересчур натянутая.
Как же мне захотелось закатить глаза. Трудно оставаться просто человеком: улыбнешься – не то, не улыбнешься – тоже не то.
Чжисюань отворил дверь. Он смахивал на потерявшегося щенка, который озирается по сторонам, пытаясь разглядеть, где хозяин. Выражение лица у него было жалкое.
Я сказал ему:
– Синъянь пошла в подсобку за кофейными зернами.
– Да! Ну, тогда я ее здесь подожду. – Сев за барную стойку, он стал потирать ладони. По его нервному возбуждению и ежу было бы понятно, что он готовится сделать следующий шаг.
Но что именно он собрался делать? Пригласить Синъянь на свидание? Признаться ей в любви?
Я решил протянуть ему руку помощи, поэтому подошел и спросил:
– Ты каждый день приходишь, значит, закадрить ее хочешь?
Лицо Чжисюаня залила краска, он застенчиво улыбнулся.
– Раз тебе нравится Синъянь, то откройся ей. Купи букет цветов и скажи, что ты ее любишь.
Он завертел головой, но глаза блестели.
– Есть всего несколько вариантов, как закадрить девушку. Во-первых, пристать к ней и не отставать, это у тебя уже получилось; во-вторых, вести себя понахальнее, в этом ты тоже преуспел; в-третьих, надо подключить остроумие, но с этим у тебя явно проблемы. Я мог бы тебя кое-чему научить…
Хоть я и вправду ненавидел Чжисюаня, все-таки мы с ним взрослые люди, так что я подкинул ему пару фразочек, которым меня научили Лэй и Сыхао.
И только я разговорился, как боковым зрением заметил, что Синъянь стоит позади меня. Замолчав и сконфузившись, я отступил к стойке. Теперь мне оставалось только бесстрастно наблюдать.
– Завтра… кофейня не работает, да? – Чжисюань перешел в наступление.
– Ага, завтра выходной, – ответила Синъянь.
– У тебя есть какие-нибудь планы?
– Пока нет.
– Тогда… а не хочешь съездить прогуляться на Радужный мост? Там рядом музей фотоаппаратов. Говорят, у них более тысячи экспонатов.
Услышав это, я обалдело покачал головой. Опять эти фотоаппараты. Как ему еще не надоело? Или у этого идиота что, больше приемов нет, чтобы клеиться к девушке?
– Тебе ведь нравится путешествовать поездом? Мы можем поехать на электричке и выходить на каждой станции. Тогда я сделаю для тебя море красивых фотографий, – сказал Чжисюань.
Взгляды всех посетителей кофейни, включая меня, обратились к Синъянь. Неужели она согласится?
Пульс зашкаливал, но я пытался совладать с собой в ожидании ответа. Через пару мгновений Синъянь непринужденно поинтересовалась:
– Только мы с тобой, вдвоем?
Чжисюань почувствовал ее замешательство и тут же приплел меня:
– А еще Юйчэнь, он обещал, что поедет вместе.
Тут он мне подмигнул. Я не собирался подыгрывать, но вдруг что-то промелькнуло у меня в голове, и я кивнул:
– Ага, только что пообещал ему.
Синъянь почему-то глянула на меня, а потом тоже кивнула в знак согласия.
Мы договорились встретиться следующим утром в девять на железнодорожной станции, после чего радостный Чжисюань ушел. Забирая поднос, я с насмешкой сказал:
– Репортер перешел к конкретным действиям. И что ты теперь на это скажешь?
– Хватит нести ерунду. Мы с ним просто друзья.
– Хо-хо! Сегодня друзья, а завтра – кто его знает. Не забудь нарядиться как следует, он, типа, будет тебя фоткать. Щелк-щелк! – Я изобразил звук затвора фотоаппарата.