Или ее привычные сдержанность и спокойствие разом куда-то делись? Капитулировали перед лицом любви?
Мне не хотелось оставаться тут больше ни минуты, так что я им сказал:
– Пойду без вас прогуляюсь, встретимся здесь через час.
Прежде чем они успели ответить, я ушел. Незачем быть третьим лишним.
Я бродил вместе с толпой мимо фотоаппаратов странной формы. Некоторые размером с деревянный ящик, некоторые – карманные, размером с открытку; там были деревянные складные аппараты с кожаными гармошками, фотокамеры с выдвижным объективом и еще бог знает что, чего я никогда раньше не видел. Меня совсем не интересовали фотоаппараты, и все, о чем я думал – это Синъянь и Чжисюань.
Где они, что сейчас делают? О чем болтают?
Клеится ли Чжисюань к Синъянь? Опробовал ли он способы, которым я его научил?
«Может, сыграем в камень-ножницы-бумага? Проигравший должен сходить в кино и потом на ужин с победителем».
«Yes or no, что выбираешь? Если Yes, то будь моей девушкой».
«Знаешь разницу между Синъянь и звездами? Звезды на небе, а Синъянь в моем сердце».
Я стал перебирать в воображении разные фразы, которыми Чжисюань мог попробовать привлечь Синъянь, и представлял реакцию Синъянь. Пока думал и думал об этом, у меня в груди поднималось жгучее раздражение.
Ненавижу это чувство. Я нервно ускорил шаг. Свернув в коридор, я обнаружил за углом небольшую темную комнату. Мне хотелось побыть одному в тишине, так что я быстро толкнул дверь и вошел, особо не раздумывая.
Маленькая комната была как бы изолирована от остального мира, в ней стояла необычайная тишина, пол и стены черные, и никакой мебели, кроме маленького столика в углу.
На этом столике лежала ничем не примечательная камера-мыльница. Я взял и повертел ее в руках. Чжисюань и Синъянь опять возникли в моем сознании. Чжисюань точно сделал море фоток.
Можно подумать, фоткать так сложно? Да я и сам могу делать отличные снимки, если захочу.
Я не мог не думать о Синъянь и ее фотографе. Прильнув к видоискателю, я представил, что она прямо передо мной, и пробормотал себе под нос: «Раз, два, три, улыбайся!»
Мне казалось, что Синъянь здесь. Я видел ее улыбку, озарявшую мою душу нежным светом. Сердце бешено заколотилось, а пальцы мягко нажали на спуск, и фотик издал резкие «щелк-щелк». Вдруг перед объективом вспыхнул свет, превратившийся в бесконечный туннель.
А дальше начало происходить что-то странное: по краям тоннеля возник радужный ореол и в кадр, разговаривая и смеясь, вошли Чжисюань и Синъянь.
Я прямо застыл, ошарашенный, и, прежде чем успел среагировать, кадр мгновенно сменился: мы были в ресторане. Я увидел себя сидящим с унылым лицом, Синъянь стучит ложкой по моей голове и смеется над тем, что у меня крыша поехала. Чжисюань вытирает салфеткой уголок рта Синъянь и доедает за ней все блюда, которые она не съела.
Картинка опять сменилась. Мы едем на поезде, а потом идем гулять на торговую улицу и в парк. Чжисюань много раз порывается взять Синъянь за руку, но протягивает и тут же отдергивает свою руку. Мне, идущему позади них, все это видно яснее ясного.
Потом я оказался в до боли знакомой кофейне «Странник». Вошел Чжисюань с букетом цветов, Синъянь покраснела, а посетители зашумели.
На улице перед входом в кофейню Чжисюань признается в своих чувствах к Синъянь, и вот они уже радостно бросаются друг другу в объятия.
Выглядели эти картинки совсем как в 3D-фильме, когда изображения мелькают, а сцены быстро сменяют друг друга. Я не мог пошевелиться, будто мне надавили на самую уязвимую акупунктурную точку, и в полном ступоре наблюдал за происходящим.
В туннеле все стало серым. Вот Чжисюань и Синъянь ссорятся возле кофейни. У Чжисюаня озлобленное лицо, а Синъянь что-то говорит ему, но он отказывается слушать. Она хочет взять его за руку. Он сердито отбрасывает ее руку, поворачивается и уходит не оглядываясь.
Снова ссора, на этот раз в кофейне. Чжисюань обрушивается с руганью на Синъянь, и посетители слушают, как он ее хает.
Вот разозлившийся Чжисюань появился у подъезда дома, в котором живет Синъянь. Выглядит он ужасно, обозленный, как отчаявшийся лев. Спустя долю секунды Чжисюань в ярости влепил Синъянь пощечину… и еще одну.
По телу пробежала мелкая дрожь, и я со всей дури заорал:
– Стой! Не бей ее!
Тут же все накрыло темнотой, их фигуры исчезли, пропал и туннель, и все стало как было.
Меня бросило в жар, я даже весь взмок.
Что это вообще такое было? Почему все эти картинки пронеслись у меня перед глазами? С какой стати они вообще возникли в объективе? Может, это игра воображения? Или хозяин музея нарочно издевается над посетителями?