Однажды после закрытия в кофейне остались только я и Синъянь. Она злилась на меня, а я терпеливо ждал, когда ее гнев сойдет на нет. Днем я запер Чжисюаня в туалете – из-за этого она устроила мне бойкот и не разговаривала.
Я решил нарушить молчание и невозмутимо произнес:
– Давай провожу тебя домой?
– Не надо. Сама дойду. – От ее ответа повеяло холодком.
– У тебя еще дела? Давай помогу! – настаивал я.
– А я не спешу.
– Так я тоже не спешу, давай подожду тебя.
Синъянь упрямая, а я настырный.
Устроившись за столиком у окна, я стал ждать.
Спустя какое-то время она подошла ко мне и села рядом. Приложив руку ко лбу, Синъянь долго глядела на меня, и вид у нее был безрадостный.
– Ну что мне с тобой делать?
Меня это задело, даже стало как-то обидно.
– Что с тобой такое? Последнее время смотришь на посетителей как на врагов, хочешь разогнать всех, что ли? – не отставала она.
– Не всех, а только его одного, – поправил я.
– Значит, ты нарочно с ним так обходишься?
– Чжисюань же каждый день сюда является, чтоб тебя закадрить, ясно как белый день. Думаешь, он за кофе приходит?
– Ну ты и…
– Ты правда хочешь быть вместе с ним?
– Я же говорила, мы с ним просто друзья.
– Ты принимаешь его за друга, а он уже решил, что он твой парень.
– А разве ты сам раньше не хотел свести нас, чтобы мы были вместе? А теперь устраиваешь черт знает что, зачем? – Синъянь уставилась на меня, а потом проговорила еле слышно: – Ты не хочешь, чтобы я была вместе с ним? Почему?
Я замялся, не зная, как объяснить. Поверит ли Синъянь, если скажу всю правду? Или подумает, что у меня иные намерения?
Она смотрела на меня и ждала ответа, а в ее взгляде было что-то, чего я никак не мог понять.
– Короче, просто поверь мне: Чжисюань не такой добренький, каким кажется.
– А ты откуда знаешь, добрый он или нет?
– Потому что я видел будущее! Будущее открылось мне, – брякнул я.
Синъянь сначала опешила, а потом усмехнулась:
– Линь Юйчэнь, какой же ты болтун. Просто мальчишка!
Ну вот! Я же говорил, что она мне не поверит, если скажу всю правду, только смеяться надо мной будет. Чувство было такое, как будто мне влепили пощечину, я прямо вскипел:
– Пусть так, но это лучше, чем быть наивной дурочкой вроде тебя. Ты же старше меня, а не можешь отличить хорошего человека от плохого!..
– Эй! Следи за тем, что говоришь!
– И давно вы знакомы? Только пару недель! Ты его хорошо знаешь? Он тебе нравится? Да ты в курсе, что некоторые люди светлые и добрые только снаружи, а в глубине души они темные и жестокие?..
– Хватит! Прекрати нападать на него, ясно?
– Почему сразу нападать, я же правду говорю! Вы, девушки, всегда так: как втюритесь в кого-нибудь, сразу тупеете…
Синъянь вскочила и выпалила:
– Даже если я тупею, тебя это не касается…
А потом схватила рюкзак и выбежала на улицу.
Я сначала опешил, а потом до меня вдруг дошло, какую дурацкую ошибку совершил. Зачем я так кипятился? Ведь не хотел же, чтобы она страдала, а в итоге сам огорчил ее, наговорив гадостей.
Сам не свой, я выбежал на улицу. Синъянь стояла на обочине, ее лицо будто покрыл серебристый иней. Я уже открыл рот, чтобы извиниться, но тут она обернулась – и вдруг слабо улыбнулась. К ней подъехал белый автомобиль, из него вышел Чжисюань с огромным букетом роз в руках.
– Это тебе, – проговорил он.
Синъянь взяла цветы, теперь ее улыбка сияла.
Я застыл на месте как истукан, и меня опять охватило роковое предчувствие. Сцена, которую я ни за что на свете не хотел видеть, снова разыгрывалась прямо передо мной, как ночной кошмар.
Дальше произошло именно то, что я наблюдал в камере-мыльнице.
– Станешь моей девушкой? – Чжисюань, кажется, был настроен серьезно.
Я уставился на Синъянь, надеясь только на чудо.
Но чуда не случилось. Она взяла Чжисюаня за руку, и этот жест говорил больше, чем любые слова. Чжисюань обнял ее, счастливо улыбаясь.
Я смотрел, как они садятся в машину и как уезжают, исчезая за поворотом. Меня пробрала дрожь, тело беспомощно сжалось в комок, словно падало в бездонную пропасть, а потом тяжело рухнуло на самое дно.
Как же так, я старался как мог, а что в итоге? Небо сыграло со мной злую шутку? Мне открыли будущее, которое я не в силах изменить, и теперь мне остается лишь смотреть, чем закончится эта трагедия?
18
Домой идти не хотелось, и я позвонил Лэю. В безнадежных ситуациях он всегда был для меня первым человеком, с кем хотелось поговорить.
– Пойдем прогуляемся? – спросил я.
– Чего там опять? Ты что, плачешь? – В голосе Лэя прозвучало удивление.
– Сам ты плачешь! Увидимся на старом месте!