Мы условились встретиться в кафешке «Совиная кухня» поздно вечером.
«Совиная кухня» была открыта круглый год двадцать четыре на семь, и сюда обычно слетались подкрепиться совы-полуночники. Когда мы с Лэем переступили порог кафе, красавица хозяйка, завидев нас, недовольно нахмурилась. Кажется, нам тут не рады.
Она уставилась на Лэя и предупредила:
– Будешь опять дебоширить – выгоню взашей.
Месяц назад, когда Лэй поссорился с Чжилин, мы с ним вдвоем пришли сюда посидеть. Дело было ближе к ночи, Лэй выпил лишнего, принялся кричать и буянить, а потом еще и заблевал весь пол. В итоге хозяйка спустила всех собак на меня и заставила все отмывать, хоть я уборщиком к ней в кафе не нанимался.
Хозяйка была страшна в гневе, но Лэй, кажется, ее не боялся. Он скорчил гримасу и сказал, показывая на меня:
– Сегодня лучше за ним приглядеть, у парня несчастная любовь.
Она приподняла брови, разом сменив гнев на милость:
– Неужто у тебя девушка появилась?
То, что я по-прежнему был одинок, хозяйку кафе волновало больше, чем мою собственную мать.
Я поспешил объяснить ей ситуацию:
– Не слушайте вы его бредни, нет у меня никакой девушки.
– Скоро будет! – противно усмехнулся Лэй, и в ответ я шутя толкнул его в плечо.
Мы заказали самую вредную еду – жареные сосиски. Это фирменная закуска, которую готовит хозяйка кафе. Она режет сосиски небольшими кусочками, добавляет сыр и бекон, а потом обжаривает до хрустящей корочки. И что бы ни случилось, съев кусочек, мигом забываешь обо всех неприятностях.
Отключившись от мучивших меня проблем, я стал уплетать сосиски за обе щеки. Лэй обалдело поглядел на меня:
– Ну и аппетит! Непохоже, что тебя что-то гложет.
Я и не собирался показывать Лэю, что на самом деле чувствую. Набив рот едой, я старался выглядеть как довольный обжора.
– Найди себе кого-нибудь быстрей, а то совсем на себя не похож. – Он сочувственно похлопал меня по плечу.
Лэй вообще не в курсе, что со мной творится, вот и порет всякую ерунду. Но я-то знаю, что так он проявляет свою заботу. Я отплатил ему тем, что ладонью вытер блестящие от масла губы и потянулся к нему, а он, улыбнувшись, отскочил в сторону.
Но через секунду Лэй плюхнулся обратно на свое место, подмигнул мне и сказал:
– Гляди, пришла!
Я повернул голову и тут же увидел Чжилин, входящую в кафе. Я нахмурился и недовольно проговорил:
– На фига ты ее позвал?
Мне вдруг захотелось свалить отсюда. Я встал, но Лэй потянул меня обратно, делая знаки глазами.
– За ней, смотри, сзади!
Позади Чжилин шла девушка с таким же круглым, пухленьким личиком.
Тут до меня дошло, что задумал Лэй. Я захватил его за шею, сжал ее и прошипел:
– У тебя что, совсем мозгов нет? Просил же без фокусов…
Лэй, корчась от боли, вскрикнул:
– Чжилин, детка! Скорее сюда!
Чжилин с другой девушкой подошли к нам, и она представила незнакомку:
– Юйчэнь, знакомься, это моя подруга с младшего курса. Ее зовут Вэньци.
Лэй добавил:
– Вэньци жутко талантливая, играет на пианино и любит теннис. Музыкальная и спортивная, а самое главное, что ей только исполнилось семнадцать.
Он сделал акцент на последнем слове и посмотрел на меня с прищуром.
– Семнадцать и восемнадцать лет, разница в один год, вы точно поладите!
– Вот-вот! Когда Вэньци будет играть на фортепиано, ты сможешь петь, а если она захочет поиграть в теннис, то будешь подбирать мячи.
Лэй и Чжилин вдруг превратились в торговцев, наперебой расхваливавших товар.
Мне хотелось задушить Лэя, попросить Чжилин заткнуться и убежать отсюда. Но они знали, что ничего такого я не выкину, и поэтому продолжали говорить.
– Ну чего застыл! Давай, поздоровайся! – подсказывала Чжилин.
Я нарочно вытер руку об одежду Лэя и только потом протянул ее Вэньци.
Мы сели за барную стойку, и Вэньци, ничуть не смущаясь, уселась рядом со мной. Она держалась тихо, ни слова не сказала, только смотрела на меня и на то, как я поедаю сосиску. Мне стало не по себе, я пододвинул к ней тарелку:
– Будешь?
Вэньци отодвинула тарелку указательным пальцем и тоненьким голоском пропела:
– Моя мама говорит, что в сосисках канцерогены, и не разрешает мне их есть.
Ни фига себе! Я перестал есть и отодвинул канцерогены подальше.
– Ты не будешь? – спросила она.
– Не-а, – ответил я.
Вэньци улыбнулась, кажется, она была довольна.
Мы еще поговорили о канцерогенах, а потом между нами повисло неловкое молчание. Оглядевшись, я обратил внимание на хозяйку кафе: скрестив руки на груди, она неодобрительно глядела на меня. Проследив за ее взглядом, я увидел, что Чжилин кормит Лэя, передавая ртом кусочки сосиски, как будто кроме них тут никого нет. Ну и ну! Занимаются такой отвратительной ерундой и не обращают на нас никакого внимания.