– Думай о хорошем: окажешься в новой обстановке, там будут незнакомые люди. Кто знает, может, ты сразу найдешь себе девушку. – Аньжо, девушка Сыхао, звучала как умудренный опытом человек, хотя она старше Сыхао всего на два года.
– О чем ты? Там все девчонки не от мира сего, да еще и старше меня, – закатил глаза я.
Раздались фальшивые вздохи.
– Юйчэнь, из всех нас только ты еще ни с кем не встречаешься. Скажи, тебе какие девушки нравятся? – В голосе Аньжо слышались заботливые нотки старшей сестры.
– А может, у тебя особые предпочтения? – поинтересовалась Чжилин. Я видел, как она пытается скрыть усмешку.
Женщины как будто рождены для того, чтобы совать нос в чужую личную жизнь, поэтому я никак не отреагировал на вопросы. Вместо этого принялся уплетать жареные куриные пальчики, которые только что принесли. Типа, это же за мой счет, а не даром.
– Расслабься, девушки ему нравятся пухленькие и миленькие, а главное – не старше, чем он сам.
Эта любовь-морковь мне абсолютно по барабану, так что я продолжал молчать. Пускай болтают что хотят.
– Разве плохо, если девушка старше тебя? Да мы в каком веке живем, оглянись, вокруг полно парочек, где она старше его. Например, гонконгский актер Николас Це младше певицы Фэй Вонг на одиннадцать лет, и они без ума друг от друга, отличная пара. – Аньжо будто оправдывалась.
– У него в семье и так две старшие сестры, вот он и не хочет искать девушку постарше, которая будет его контролировать, – повернувшись к ней, вполголоса произнес Сыхао.
Аньжо поджала губы и промолчала. Обидчивая, наверное.
Я пододвинулся поближе и обвел ее взглядом.
– Что смотришь? – Аньжо сердито нахмурилась.
– Кожа немного дряблая, а еще видны пигментные пятна и морщинки. Аньжо, тебе надо бы хорошенько ухаживать за кожей. Пускай вокруг хватает парочек, где девушка старше парня, но поддерживать такие отношения непросто. Женщины, знаешь ли, стареют быстрее мужчин. Сегодня окружающие думают, что он твой младший брат, а завтра будут думать, что он твой сыночек.
– Что за чушь ты несешь?! – закричала Аньжо, сжав кулаки, будто собиралась драться. Я резко вскочил – только так и увернулся от дамских кулачков.
Что и требовалось доказать: неважно, сколько женщинам лет, им подавай одни красивые слова, но только не правду.
3
В первый день я нарочно опоздал на работу на полчаса.
Думал, приду последним, но в итоге поцеловал дверь. Кафе «Странник» было наглухо закрыто, внутри темнота, а у дверей развалилась упитанная рыжая кошка.
Хлопнув себя по лбу, я засомневался: время перепутал? Или кофейня открывается в десять вечера? Может, это вообще ночное кафе?
Короче, пораскинув мозгами, решил не париться. Мне, типа, фиолетово. Лучше уж пусть будет закрыто, чем открыто. В любом случае те, кто с головой на плечах, даже и не подумали бы подрабатывать на этой «планете чудиков».
И только я собрался уходить, как вижу: прямо навстречу мне шагает Синъянь. Деваться было некуда.
– Доброе утро! – сказала она.
Ага, как же, офигенно доброе!
Напустив на себя строгость, я показал на свои наручные часы и спросил:
– И сколько сейчас времени? Или счастливые часов не наблюдают?
– Пол-одиннадцатого, а что? – Она посмотрела на часы, на лице ни тени стыда.
– Как что? Знаешь, я полчаса торчу здесь.
– Ого, вот как! – Синъянь подошла ко мне вплотную и посмотрела прямо в глаза.
– Что? – Я уставился в пол, так как не привык меряться взглядами с девушками. И чтобы они стояли так близко.
– Врешь и глазом не моргнешь, – усмехнулась она. – На самом деле мы открываемся в десять тридцать, а тебе я нарочно сказала быть в десять, потому что догадывалась, что ты опоздаешь.
– Издеваешься, да?
– Я боялась, что стану жертвой твоей издевки, вот и решила действовать первой, – призналась Синъянь. Да еще эта улыбочка ее противная!
Приперла меня к стенке, и оставалось только глядеть на нее и молчать. Хотелось обругать ее, но нужные слова не приходили на ум. В конце концов, я же никогда девушек не ругал, зато они меня хаяли не раз.
Не обращая внимания на мое недовольство, Синъянь наклонилась и погладила рыжую кошку, а потом достала из сумочки ключи и открыла дверь.
В кофейне она везде включила освещение, и темнота сменилась ярким светом.
– Я хочу кое-что сказать, – подняв руку, сообщил я.
Оставив мои слова без внимания, Синъянь прошла на кухню, где налила молока и насыпала кошачьего корма, а потом вынесла все это на улицу под навес. Рыжая кошка приготовилась наесться до отвала.