Один посетитель, недавно вернувшийся из Японии, хотел подарить Синъянь маленький сувенир. Заметив это, Чжисюань подошел и от ее имени отказал.
Посетитель, как и Синъянь, сконфузился, и тут Чжисюань мягко предложил ей:
– Если тебе нравится, я тебе закажу такой же онлайн. Сколько хочешь? Десять? Двадцать?
После того как тот посетитель ушел, Чжисюань засыпал ее вопросами. Кто это? Почему он дарит тебе подарки? Давно ли вы знаете друг друга? Как познакомились? Он приходит каждый день? Преследует тебя? Разве ты не говорила ему, что у тебя уже есть парень? От всех этих вопросов Синъянь помрачнела, вся радость куда-то улетучилась.
Мне стало ее так жаль.
Теперь любовь приносила Синъянь не радости, а горести. Она изо всех сил держалась и ждала, что все постепенно наладится. Но откуда ей знать, что еще до того, как они встретились, им была уготована именно такая судьба.
Вечером я пошел на занятие по дзюдо один, и тренер сильно расстроился, узнав о том, что Синъянь бросила тренировки. Без нее наши спарринги-танцы превратились в сольную программу.
Я уже не мог собрать волю в кулак, и тренер кидал меня снова и снова. Я чувствовал себя опустошенным. В голове проносились разные картины. Скоро, очень скоро произойдет вторая ссора, потом третья, четвертая, пятая, одна за другой…
Как только я думал о Синъянь и ее судьбе, по сердцу будто били кувалдой, боль наполняла все мое тело. Я упал на землю, задрожал и свернулся калачиком.
– Что, сдаешься? Если ты мужик, то давай вставай, – прошипел тренер.
Я молниеносно вскочил и бросился на него, пытаясь выместить весь свой гнев. Но он был ловкий и сильный, так что, как я ни старался, ничего не вышло.
Меня вдруг осенило, и я понял, что такое судьба. Пускай ты весь в шрамах и уже сотню раз пытался ее изменить, но ты все равно готов еще раз померяться с ней силами, пусть даже ценой собственной жизни. Потому что не хочешь до смерти сожалеть, что не довел дело до конца.
27
На пятый день после первой ссоры случилась вторая.
В полдень Чжисюань влетел в кофейню и потребовал от Синъянь объяснений:
– Ты почему не брала трубку?
Утром телефон Синъянь звонил несколько раз, но она не отвечала. Значит, опять поссорились.
– Здесь кофейня, не устраивай сцен, – понизив голос, сказала ему Синъянь.
– Какие сцены? Я тебя спрашиваю, так что отвечай! – Он со всей дури пнул стул ногой, и тот опрокинулся.
Мне стало страшно за Синъянь, так что я бросился к ней, загородив собой:
– Не бей ее!
– Твое какое дело, катись отсюда! – Чжисюань был в ярости.
Я оставался на том же месте, приготовившись к бою.
– Я не буду ее бить, я буду бить тебя! Малявка, думаешь, я не знаю, что ты задумал? Держись от моей девушки подальше!
Он со всей силы толкнул меня, Синъянь стала его оттаскивать:
– Хватит, прекрати нести ерунду!
– Эй! Я несу ерунду? Сама спроси у него. Он вечером подкрался к твоему дому, явно что-то хотел с тобой сделать, а ты принимаешь его за хорошего парня?
Тут у меня вдруг хватило смелости, и я во весь голос сказал:
– Я хотел ее защитить. Ты сам-то в курсе, что у тебя склонность к агрессии? Да по таким, как ты, психушка плачет!
Эти слова так задели Чжисюаня, что он переменился в лице, побелев от злости, сжал кулаки и заорал:
– Что ты сказал? Да я тебя, ублюдок, за это…
– Хватит! Прошу вас, прекратите собачиться, ладно?
Синъянь чуть не плакала, и Чжисюань, почувствовав угрызения совести, повернулся и ушел, перед этим кинув на меня свирепый взгляд.
Я поставил упавший стул на место и подошел к Синъянь, чтобы успокоить. Она выдавила улыбку:
– Ничего, я в порядке.
Сказав это, Синъянь пошла за барную стойку, чтобы чем-то себя занять.
Чокнутый старик и писательница переглянулись: старик протяжно вздохнул, а писательница на этот раз не стала стучать по клавиатуре, а погрузилась в размышления.
Я прислонился к стене, не сводя глаз Синъянь.
После всего, что произошло, она старалась сохранять со мной дистанцию, и мы из друзей снова стали начальницей и подчиненным. Как только Чжисюань появлялся в кофейне, Синъянь давала мне какое-нибудь задание или даже просто отпускала с работы пораньше.
Знаю, она боялась, что Чжисюань расправится со мной. Но вообще-то я и сам боялся, что он со мной может что-то сделать.
Я не слушал ее и оставался в кофейне, не отступая. Не уверен, правильно ли я делал, но для меня тогда было ясно одно: оберегать Синъянь – вот единственное, что я могу сделать.