Вероника прохрипела в ответ что-то нечленораздельное, колотя пяткой ему по ноге и впиваясь ногтями в щеку. И отчаянно дергалась, в надежде выскользнуть из-под него. Но выскользнуть не удавалось. Каргин, отпустив шею, намотал на кулак ее волосы и дернул за них так, что она снова ударилась затылком.
- Но я дам тебе шанс, - выплевывал он слова вместе с брызгами слюны на ее лицо, - вечером привезут девочку. Хотела остренького? Посмотришь и обязательную, и произвольную. Можешь даже присоединиться. Только вымойся хорошо после Сашки.
- Только деньги зря потратишь, - оскалилась Каргина. – Уж лучше мальчика мне закажи, может, чему научишься, пока на нас смотреть будешь.
Последний удар угодил в висок. После него она потеряла сознание. Не рассчитал.
Глядя на сбитые костяшки рук и ее опухшее лицо, Каргин сглотнул, впервые осознав, что все по-настоящему. Кажется, она даже не дышала.
- Вера, - прошептал он, не надеясь на ответ. Соображал с трудом. Так всегда было после того, как вспышки ярости, пугавшие его самого, гасли. Пальцами коснулся жилки на шее, но пульса не нащупал. Стало страшно. Скатился с нее на пол и на коленях подполз к столу. Схватил трубу, набрал нужный номер. Когда на том конце ответили, выдохнул:
- Дэн, приезжай, я жену, кажется, грохнул.
И только после этого снова налил себе виски в стакан. Выпил залпом и замер, глядя на диван, на котором лежала Вероника.
Я-рос-лав
Не может быть. Не может быть, чтобы опять понедельник. Какого черта каждый раз, когда он только-только выдыхал и начинал получать удовольствие от жизни, его настигал гребанный звонок будильника?
Закревский, не раскрывая глаз, перекатился на бок и протянул руку к тумбочке, зашарил по ней рукой и, найдя телефон, поднес его к лицу. И только после этого он сделал попытку приподнять веки. Те слушались плохо, и он сквозь ресницы с трудом различил на экране кнопку «Отменить». Провел по ней пальцем и с облегчением закрыл глаза.
Когда проснулся в следующий раз, оказалось, что уже почти девять, и на работу он безбожно опаздывает.
- Твою ж мать! – изрек Закревский, понимая, что эти полчаса сна его организм не спасут. И поплелся в ванную – чистить зубы.
Уныло глядя на струю воды, он пытался вспомнить, какого черта накануне вечером так надрался. А главное – с кем. Тот факт, что проснулся он у себя дома и, что характерно, один, успокаивал. Хотя еще большой вопрос – а где теперь машина? На чем ехал-то?
С этой мыслью, он закрыл кран и, вытирая лицо тонким полотенцем, кинулся на кухню, смотреть в окно, выходившее во двор дома. Бэха стояла на положенном ей месте. Припаркована была аккуратно.
Закревский отправился в прихожую, посмотреть, где ключи. Те валялись на обувной тумбе вместе с запиской. «В последний раз тебя выручаю. Тася».
- Ну спасибо, сеструха, - пробубнил себе под нос Закревский и решил, что в принципе можно выпить кофе и доехать на крайняк на метро.
К сожалению, его решение было нежизнеспособно, потому что в это самое время в лифте на его восьмой этаж поднималась Оля с пакетом с несколькими пищевыми контейнерами: пирог с курицей, макароны под каким-то экзотическим соусом и сырники. Все это она намеревалась разогреть в микроволновке, а после накормить адвоката, который судя по голосу вчера вечером был крайне нетрезв, а значит сегодня чувствовал себя «не в форме», как говорила мамуля.
- Ярик, - радостно воскликнула она с порога, протягивая ему пакет. – Сейчас будем завтракать!
«Ярик» обреченно подумал, что на работу опоздает в любом случае.
- Я-рос-лав, - отрезал он. – Ты чего здесь делаешь?
- Завтрак привезла, - удивленно хлопнула ресницами Оля.
- Зачем?
Барышня зависла на мгновение, в глазах отразился умственный процесс, и, наконец, она медленно произнесла:
- Чтобы позавтракать.
Закревский мысленно сосчитал до десяти, чтобы сразу на нецензурщину не срываться (кое-какое воспитание у него все-таки имелось, хотя сестра считала его безнадежным), и проговорил:
- Объясни мне, пожалуйста, почему ты решила завтракать у меня дома, а не у себя?