- Виктор Анатольевич, речь не о моем браке. О вашем. Вы не сумели его сохранить. Не вы первый, не вы последний. Вы вправе продолжать бороться. Я лишь высказал вам свою точку зрения. Решение – за вами. Но повторюсь, я вам не советую продолжать настаивать. Рано или поздно Вероника Леонидовна перестанет быть вашей женой.
- Нет, Максим Олегович. На ней уже лежит эта печать. Это навсегда. И никуда ей от этого не деться. Самое смешное, что она сама это понимает. Только вы еще не видите, - слова эти были произнесены тихо, но оттого производили гнетущее впечатление, будто бы он вдавливал их в голову собеседника. Потом встал и уже легко, гораздо легче, произнес: - Вы про встречу-то попробуйте договориться, пока время есть. И тогда я решу. И, на всякий случай, готовьте документы для апелляции. Может, и не понадобятся, но пусть будет.
Вересов поднялся вслед за Каргиным, протянул ему руку и сказал:
- Ваше право, Виктор Анатольевич. Я дам задание помощникам, они подготовят документы и передадут вам на подпись.
Каргин кивнул, пожал ему руку и с пожеланием всего доброго удалился.
Правда, удалился не далеко. Выйдя из приемной Вересова, он направился прямиком к кабинету Ярослава Закревского. Санька только и успела, что засечь его седой лысоватый затылок в холле. Но тот благополучно скрылся за дверью.
«Ну и что сейчас будет?» - мелькнуло в голове юного падавана, готовящегося в джедаи.
Закревский в это самое время сидел, разложив перед собой документы нового дела, которое не требовало больших усилий с его стороны. Банальный раздел, где муж готов был заплатить отступные. Нужно было всего-то сговориться о цене и подписать все необходимые бумаги. Потому Ярослав с чистой совестью расположился у ноутбука и выбирал модель коляски. А это задача посложнее выбора автомобиля. Вес. Цвет. Размер. Конфигурация. Производитель. И чтобы все это еще и Нике понравилось. Он по-прежнему слабо представлял, что могло ей нравиться. Хотя прогресс определенно наметился. Она любила цветы, мороженое, пижаму с жирафами и хороший секс. А еще она любила их будущего ребенка. Уже достаточно для того, чтобы было за что и ради чего бороться.
Когда дверь хлопнула, Закревский поднял глаза и встретился с блеклым водянистым взглядом Виктора Каргина. Взгляд этот ничего не выражал. Это-то и было подозрительно.
- Виктор Анатольевич? Чем обязан? – приподняв бровь, поинтересовался Закревский. С кресла не встал. Руки не протянул.
- Да не со скуки зашел, - усмехнулся Каргин. – А как к хорошему специалисту.
- Вот как? – бровь взметнулась вверх, хотя едва ли что-то еще выдавало его удивление.
- Видите ли, Ярослав Сергеевич, один мой хороший знакомый решил жениться. И я рекомендую ему заключить брачный договор.
- Это весьма разумно с вашей стороны. С вашим-то опытом.
Каргин коротко хохотнул и подошел к столу.
- Один неверный шаг и все к чертям, - заявил он совершенно спокойно. – Репутация, карьера, деньги, имущество, гордость, уважение к себе, в конце концов. Достаточно один раз влюбится в суку. И тогда конец всему.
Закревский расслабленно откинулся на спинку стула и невозмутимо сказал:
- Тогда вы по адресу. Насколько все упрощает банальный брачный договор. Как предохранитель от шлюх. Кстати, о домашнем насилии там тоже пункт можно прописать. На всякий случай. Мало ли, какие предпочтения у партнеров. Установить, если можно так выразиться, границы разумного.
- Действительно, замечательная идея! – радостно объявил Каргин. – Думаю, моему приятелю это понравится.
- Так вам визитка нужна? Или предварительно договориться о встрече хотите?
- Я, пожалуй, лучше оставлю вам контакты этого жениха. Свяжетесь с ним сами, хорошо?
- Да бога ради, Виктор Анатольевич. Рад буду помочь человеку не влипнуть по самые яйца.
Тот снова рассмеялся, вынул из кармана флешку с блестящим брелоком и положил перед адвокатом.
- Все здесь, Ярослав Сергеевич, - неожиданно жестко проговорил Каргин, наклонившись над столом и почти выплевывая каждое слово в лицо Закревскому. – Если вдруг потеряете – не страшно. У меня этого барахла еще до хрена имеется.