- Ой! – неожиданно вскрикнула Ника, отчего Закревский побледнел. А она вдруг улыбнулась и приложила ладонь к животу. – Мне кажется, он тоже любит психовать.
Его выдох – с облегчением. Он все еще помнил, какой растерянной нашел ее в больнице несколько месяцев назад, когда открылось кровотечение – по его милости.
- Он так общается, - покачал Ярослав головой, накрывая ее руку своей и переплетая свои пальцы с ее. А потом с усилием скинул с себя наваждение и усмехнулся: – Ну, раз уж у нас вечер откровений, то, может, ответишь на два моих последних вопроса. Реально замучился уже гадать…
Ника только кивнула.
- Вероника Каргина из Киева с картинкой зайки на аватаре В контакте – твой профиль? – тоном, каким обычно задавал вопросы оппоненту в суде, спросил он.
- Какое это имеет значение? – удивилась Ника.
- Абсолютно никакого. Но я с февраля мучаюсь.
- Так и быть, спасу тебя от мучений. Мой.
Закревский хохотнул, выдохнул и приблизил свои губы к ее.
- Значит, зайка? – шепнул он, щекоча ее кожу дыханием.
- Это второй вопрос? – Ника коротко поцеловала его в губы и подалась от него в сторону. Ближе к дивану. Где была настигнута уже через мгновение. И снова оказалась в его объятиях.
- Нет, - ответил он, и вся игривость из голоса пропала. Он рассматривал ее несколько отчаянно долгих секунд. А потом, спохватившись, спросил: - Ты выйдешь за меня замуж?
Вероника думала в течение не менее отчаянно долгих секунд. И так же серьезно ответила:
- Выйду. Но предупреждаю. Если еще хоть раз сюда заявится Оля с юрфака или нечто ей подобное – заберу ребенка и уеду!
- Да твою ж мать! – выругался Закревский и участливо поинтересовался: - И что? Часто приходит?
- Не настолько, чтобы остаться без волос, - в тон ему отозвалась Ника и совершила еще один маневр по перемещению в сторону дивана. – Кстати, ты имеешь что-то против заек?
- Ничего, - рыкнул он, снова оказавшись рядом и легко расстегнув заколку на ее волосах. - Просто никогда не ассоциировал себя с волком.
Ника ничего не ответила. Коснулась легкими быстрыми поцелуями его лба, глаз, щек, прижалась к губам. Легко, узнавая, как в первый раз, и привыкая заново, словно после разлуки. Из ее груди вырвался негромкий зовущий стон, на который он отозвался хриплым дыханием. И если она молчала, то он едва слышно шептал. Шептал что-то, что, быть может, давно не имело значения, но в эту самую минуту сделалось необходимым – для него. Сознавая, что едва ли она слышит, едва ли понимает, ошалевшая от его ласк. Наверное, так он объяснялся ей в любви. Словами, голосом, дыханием, руками, всем телом. Как никогда до этого дня. И зная, что для нее это тоже впервые.
Эпилог
Gala: ну? И как оно?
Вера: что оно?
Gala: ощущения, что!
Gala: Я еще ни разу разведенной не была, потому и спрашиваю.
Вера: охоспади…
Вера: ну, в некотором роде, я тоже. не до конца прочувствовала. У меня как-то мужик под боком, и ребенок в животе.
Gala: И че? А вечеринку по поводу избавления устроить?
Gala: Не, я понимаю, тебе пить нельзя и все такое.
Gala: но блин же!!!!!!
Gala: это ж победа, Верка!
Вера: победа, победа
Вера: Слава дождаться не может, когда я свидетельство получу, чтобы заявление подать.
Gala: Какая я молодец, а!
Gala: вот я только щас подумала, какая я молодец!
Gala: если б не я, то у вас бы веселым новым годом и обошлось!
Вера: ага
Вера: но мне как-то неспокойно
Вера: я псих
Gala: Чейта?
Gala: опять кАзел? Так нет больше кАзла. Был и весь вышел.
Gala: или адвокат чего-то не того?
Вера: та всё того…
Вера: это я. непривычно.
Gala: от чудо!
Gala: плохо ей – нормально. А как хорошо – так непривычно!
Gala: вот бери и привыкай!
Gala: я же говорил, что он нормальный! (с)ВАСЯ
Вера: Вася! иди к черту!