18
— Пока, — бормотнула Ника в закрывшуюся за Закревским дверь.
Позавчера он появился в середине дня, с сумкой с вещами и странным лицом, которое напомнило Веронике контурную карту по географии, когда задавали нанести несколько главных водных артерий страны. Пока она пребывала в размышлениях, что бы это могло быть (ее дикая фантазия рисовала ей красочную картинку дуэли между Закревским и обманутым мужем нынешней любовницы), он, в свою очередь, метался между нею в коридоре, лечащим врачом и администрацией, в результате чего она оказалась определенной в отдельную палату со всеми удобствами. В удобства входил и привезенный Славой ноутбук со свободным доступом к вай-фаю больнички, чем Ника поспешила воспользоваться, как только выдохнула в очередной раз после ухода Закревского.
Вера: Гаааааль! Ты тут????
Gala: тут я, тут.
Gala: жду тебя целый день.
Gala: ты как?
Вера: дааа…
Вера: Галь
Вера: он ходит по два раза в день, пакеты полные тягает, вечером звонит
Gala: эмм… это хорошо или плохо?
Вера: не знаю
Вера: наверное, это нормально
Вера: только знаешь. И Каргин такой же был. И про любовь говорил.
Вера: тока не ори. Я и сама знаю, что Слава другой…
Gala: не буду орать.
Gala: че на тебя орать-то?
Gala: все равно не докричусь, блин!
Gala: но если у тебя Слава — другой… то это, твою мать, реальный прогресс!
Gala: Верка, а он тебе нравится, а? ну не в смысле секса, а вообще?
Вера: да не знаю я!!!!!!!!
Вера: я его все время сравниваю. и не знаю чего ждать… вот сейчас он не вспоминает про ТОТ наш разговор. и все хорошо. как долго? Потом-то что будет?
Gala: ты сейчас про который разговор? Когда он тебя замуж позвал? Или когда про аборт напомнил?
Вера: ой, да все ты поняла. Ты думаешь, он забудет? Каргина, те фотки из суда, то, что мы с ним творили?
Gala: неа, не забудет. но если любит действительно, то ему должно быть пофигу…
Gala: не в смысле, что простит или чета такое — ты ему ничего не должна. Но будет пофигу.
Gala: он же тебя знает, а не бабу с фоток.
Вера: да нет. как раз бабу с фоток он знает. Которой пофиг где, с кем и как.
Вера: Галь, ну ты же понимаешь, что ребенок — это случайность? Я вот думаю…
Вера: может, отдать ему, а?
Gala:!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Gala: это был мой трехэтажный мат.
Gala: дай выдохнуть
Gala: короче! Лучше мне отдай! Если передумаешь, то я тебе ребенка верну, а он — нет. Он ващет тоже живой человек!
Вера: да знаю, что он — живой
Вера: смешной такой. Я ему сегодня сказала, что я правда рыжая, а он обрадовался.
Вера: а еще перестал приставать, что я буду делать после развода
Gala: ядрена вошь! Не, мать, реально прогресс! Ты с ним разговариваешь!
Gala: признаться в цвете волос — это ж равнозначно тому, чтобы забыть ноги побрить и при нем по этому поводу не париться!
Gala: кстати, а что ты будешь делать после развода?
Вера: мне иногда кажется, что этого чертового развода никогда не будет!
Вера: я не хочу думать об этом. Каргин многое может.
Gala: да он запугал тебя дальше некуда!
Gala: вот что конкретно сейчас он может? Ты без пяти минут свободна. Рядом с тобой любящий мужчина, от которого ты ждешь ребенка. Лежишь в вип-палате, яблоки грызешь. Пусть обломится, кАзел! Ты в шоколаде!
Вера: все у тебя просто
Вера: ладно, завтра поболтаем. А то уже кричат, что спать пора
Вера: целую
Gala: Это была не я!!!!!!!!
Gala: Это Вася влезззз!!!!!!!!!!!!!
Вера: да всем вам пока!
Gala: до связи!
Ника щелкнула крышкой ноута и пристроила его на тумбочке. Откинулась на подушку, уныло подумав, что она неудобная, а матрац жесткий. И мимолетный поцелуй Закревского в щеку на прощание скорее напоминал обязательный жест, чем что-то хотя бы отдаленно похожее на желание.
«Гад такой!» — сердито думала Ника, ворочаясь с боку на бок.
19
Нет, все-таки Вересову от влюбленного Закревского толку никакого не было.
Он и так каждое утро опаздывал на работу. А теперь вот уже который день подряд задерживался с перерыва и убегал с работы пораньше. И фиг придерешься — человек в больницу едет! Беременную «невесту» проведывать.
Это хорошо еще апрель был относительно тихий. Дела тянулись старые. С ними Закревский еще кое-как справлялся. По новым, к счастью, пока был один трындеж. Санька подстраховывала. Сам Закревский как-то явился к Вересову с заявлением, что юный падаван готов стать великим джедаем.
В день выписки Каргиной, когда Слава еще с вечера отпросился на работе, офис дружно выдохнул — авось, теперь хоть спокойнее станет.
Про себя Закревский только усмехался, глядя на их недоумение. Секс-символ конторы с пакетом яблок для Ники — зрелище то еще.
Утром, увидев в окно спешившую по тропинке между гаражами навьюченную снедью Олю, он выругался. И на звонок не отозвался, притворяясь, что его нет дома, и нервно поглядывая на часы. Потом в окно наблюдал, как она бродит перед подъездом. В конце концов, психанул, оделся и пошел вниз.
Оля, едва только кинувшаяся к нему, была встречена таким красноречивым взглядом, что в недоумении замерла на месте. Он молча прошел мимо, сел в машину и поехал в больницу, по дороге заскочив за цветами. В супермаркет было без надобности. Продукты к Нике завез еще накануне.
Пробки бесили. Еще сильнее бесила неизвестность.
Ее выписывали. И пока она находилась на лечении, все казалось более-менее понятным. Просто дождаться выписки. Мини-цель. Следующая мини-цель пока поставлена не была. А без нее оказалось чертовски трудно.
Он отчетливо помнил тот момент, когда стоял на лестничной площадке ее дома с «больничной сумкой», сжимая в руках телефон и осознавая то, чего не понимал в тот момент, когда разыскивал под диваном ее тапки. А она нажала отбой, и дошло. Ника позвонила. Сама. Первая. Правда, перед этим угодила в больницу с угрозой выкидыша. И, может быть, ей просто некому было звонить. Но она позвонила ему. С этой минуты решение было принято окончательное. И обжалованию оно не подлежало.
Стало легче. Ровно настолько, насколько вообще могло быть в этой ситуации. Он не хотел пугать ее, ломать или заставлять делать то, что нужно ему. Он просто отпустил себя, позволяя себе, наконец, просто быть рядом, раз уж она позволяет. Таскать ей фрукты, разговаривать с врачами, советовать посмотреть какие-то дурацкие сериалы, раз уж все равно сейчас у нее куча свободного времени. Странно, но он был даже от этого до глупости счастлив. Будто бы она уже ответила согласием на все невысказанные вопросы.
Подходя к ее палате, надел на лицо радостную улыбку и поправил на плечах халат, выданный внизу. Сочетание темно-синего костюма с ярко-голубыми бахилами радовало взор. Светло-розовые орхидеи в руках резко выделялись. Закревский остановился перед дверью и постучал. Та тут же распахнулась.
— Цветы-то зачем? — удивленно спросила Ника с порога.
— Полагается, — пожал плечами Слава. — Не любишь цветы?
— Я? — Ника задумалась и пробормотала: — Люблю. Идем отсюда.
Слава кивнул, вручил ей букет, прошел в палату, подхватил сумку и повел ее «на выход».
— Тебе выписку оформили? Можем ехать?
Ника предъявила ему карточку и, пристроившись рядом с ним, пошла вдоль коридора.
День был пасмурным и для апреля довольно холодным. Накрапывал дождь, пришлось включить дворники. Врубил радио, чтобы создать видимость оживленности в автомобиле. Потому что толком не знал, о чем говорить. Но доехали быстро. В обратном направлении пробки рассосались.
Выбравшись из машины, помог выйти ей. Когда ее рука оказалась в его, подумал, что не выпускал бы ее никогда.
— Родные пенаты, — зачем-то брякнул он, кивнув на ее окна. — Соскучилась?
— Соскучилась, — кивнула Ника, не отпуская его ладонь. — Ты же зайдешь?