— Я рада, что ты тоже думаешь об этом.
— Приходится прощупывать каждую возможную линию в надежде на то, что какая-нибудь да сработает.
— Одна из них должна сработать, Марк. Должна. Ты говоришь, что сделаешь для этого все, что потребуется, а я готова сделать все. Понимаешь? Вообще все. Но у меня нет такой власти. У меня нет соответствующего положения. А у тебя они есть…
Ее рука вытянулась в мою сторону, пальцы выгнулись и застыли, а жилы на руке напряглись до самого плеча.
— Если ты их не используешь, то я…
— Лоис! Не сходи с ума! Я тоже сделаю все, что будет нужно. Сделаю!
— Даже если ты считаешь его виновным?
— Лоис, прекрати этот разговор!
Плечи ее обвисли. Она откинула голову назад. На какое-то мгновение мне показалось, что с нею случился удар.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Все! Чего бы это ни потребовало. Обещай мне.
— Я обещаю.
Лоис подняла голову и улыбнулась мне слабой улыбкой одобрения.
— Это все, что я хотела от тебя услышать.
Глава 4
Линда высказала это предположение еще раньше, даже прежде, чем я встретился в офисе Келера с Дэвидом наутро после его ареста.
— Ты, конечно, и сам думал о такой возможности. Может быть, все это имело политическую подоплеку.
— Да, но мне не показалось, что в этом мог быть какой-то смысл. Зачем наносить мне политический ущерб теперь, месяцы спустя после выборов и за несколько лет до следующих?
Я возглавлял окружную прокуратуру уже три с половиной месяца. Пытаться сейчас дискредитировать меня через Дэвида было просто бессмысленно.
— О чем ты говоришь, Линда? О чьей-то болезненной жажде мести? Использовании Дэвида против меня?
— Может быть, это было просто не вовремя сделано, — настаивала Линда.
Она увлеклась этой идеей, начала вышагивать перед моим столом и вдруг обернулась, чтобы сделать предположение:
— Может быть, истинные игроки не понимали значения того, что делают. Они не понимали, что сделать это следовало перед выборами. Они только сейчас набрались смелости.
— Линда…
— Такое вполне возможно, Марк. Ты теперь политик. Раньше ты никогда им не был. Теперь ты обязан мыслить иными категориями.
Сама она этого не делала. Линда не вошла в свою новую роль: она играла ту, к которой по-прежнему была привязана, — роль адвоката. Ее лицо помрачнело, когда я перечислил ей факты той версии случившегося, которую дал Дэвид. Линда смотрела в противоположный конец комнаты, не в силах поднять на меня глаза и стараясь поверить сказанному. Теперь же ее лицо снова было ясным, и она склонилась ко мне через стол, буравя меня глазами. Линда отыскала путь поверить Дэвиду.
— И что же дает нам эта теория? — спросил я у нее так, будто она пыталась убедить меня, но знала для этого способ и получше.
— Это позволяет нам действовать. Если она делала это ради денег, то, значит, она восприимчива к давлению. И к тому же здесь должна существовать связь, которую мы можем найти.
Линда остановилась, словно эта мысль увела ее в новом направлении, и на какое-то мгновение я тоже задумался о важности того, что она говорила. Только один человек мог иметь выгоду от осуществления плана, предполагаемого Линдой.
— А он выбирает специальных обвинителей, — сказала Линда, прочитав мои мысли. — Может быть, это не просто месть. Кто будет реабилитирован благодаря этому — не только аресту Дэвида, но и твоим неизбежным интригам для освобождения сына? Человек, который заявил, что ты вращался в среде коррумпированной администрации и потому, скорее всего, так же нечист на руку, как и бывший окружной прокурор. А это означает, что он наблюдал за тобой, ожидая, когда ты совершишь какой-нибудь неэтичный поступок.
Нет. Это было нелепо. Но Линда отыскала способ сделать историю Дэвида правдоподобной. Я прокрутил все это в голове, размышляя, прошло бы такое в суде или нет.
— Я скажу тебе и еще кое-что, о чем ты не подумал, — продолжила Линда.
Это проходило уже после моей пресс-конференции, где я объявил о своем намерении пригласить Хью для выбора специальных обвинителей. У Линды было новое возражение:
— Есть и другой путь, которым Хью Рейнолдс может обвинить тебя в мошенничестве. Назначить специальными обвинителями двух некомпетентных людей.
— А что бы это ему дало?..
— Каждому, по-видимому, известно, что ты заключил с ним сделку. И ты выглядел бы жульничающим и коррумпированным.