— Ты говоришь, что он умрет за это, но ты не можешь быть абсолютно уверен. Как долго осужденные дожидаются дня казни? Сколько из них проходят через два или три повторных слушания? Даже если все идет как положено, требуется пять лет на то, чтобы они получили иглу. Ты и впрямь собираешься ждать столько времени?
Все теперь смотрели на меня. По-прежнему я один здесь был вооруженным, но пистолет держал небрежно, направив дуло в пол. Однако не это привлекло ко мне их внимание.
— А что хочешь предложить ты?
— Просто уходите. Уходите из этого дома. И все будет решено.
Я задумался над этим. Я вовсе не был шокирован таким предложением, как следовало бы. Я шел сюда с мыслью об убийстве. Когда дошло до этого, я заколебался, так как не был до конца уверен в виновности Малиша. Сейчас в виновности Сталя я не сомневался.
Майрон заметил мою нерешительность.
— Я уйду вместе с вами, — поспешно проговорил он.
Я убрал пистолет в карман и поднялся с кресла. Поднялся и Малиш.
— У меня нет полномочий забирать тебя, — сказал я. — Нет ордера на арест.
Линда согласно кивнула. Сталь попытался пройти вместе с нами к двери, но Малиш остановил его, положив руку ему на плечо. Выходя, я услышал несвязные мольбы адвоката.
За дверью оказался экс-боксер. Он поспешно убрал руки за спину, скользнул взглядом по моим пустым ладоням и решительно посмотрел мне в глаза. Должно быть, Майрон Сталь тоже его видел. В голосе адвоката прозвучало отчаяние, когда он бросил свою козырную карту:
— А как же ваш сын?! — прокричал он.
Я остановился.
— А при чем тут мой сын? — спросил я не оборачиваясь.
— Вы что, так и оставите его в тюрьме? Я единственный, кто способен его освободить. Я засвидетельствую, что Менди Джексон солгала. Я дам показания обо всем заговоре.
Я медленно закрыл дверь кабинета перед самым носом экс-боксера, так что мы снова оказались вчетвером. Когда я обернулся, Клайд Малиш неодобрительно покачивал головой.
— Я тоже могу это сделать. Любой может дать такие показания. Если даже мне не удастся вытащить вашего парня сразу же, я могу наладить его жизнь в колонии. Ему станет там легче. Это я могу сделать. А когда он выйдет, дам ему работу.
— Неужели вы и вправду хотите этого? — спросил Сталь. — Чтобы ваш сын работал на гангстера и оказался в ловушке, как и я? Ведь больше никто не примет его, если обвинение не будет снято. Вы это понимаете.
— Заткнись, ты! — прикрикнул Малиш.
Он с силой ударил Сталя по щеке, так что тот покачнулся. За весь вечер это было первым насилием — даже странно, что оно выглядело неуместным.
— Он прав, — возразил я Сталю, — показания может дать кто угодно.
— Но не убедительные. Неужели вы собираетесь положиться на кого-нибудь из его тупоумных головорезов? Ведь на карту поставлена судьба вашего сына!
Теперь он говорил быстро, но без отчаянья в голосе. У него на все были готовы ответы. Глаза его смотрели на меня умоляюще.
Линда уже была не на моей стороне. Она поддерживала Сталя.
Она взяла с письменного стола Малиша бумагу и ручку и протянула все это адвокату.
— Пишите, — приказала она.
Сталя не пришлось просить дважды. Он опустился на диван, подвинул к себе кофейный столик и приготовился писать.
— Начните так. — Линда сделала паузу. — Мое имя Майрон Сталь. Я юрист и знаю свои права. Я имею право хранить молчание...
— Это не дело, — прорычал Клайд Малиш.
Сталь начал писал быстрее. Мы сыграли с ним в «доброго и злого полицейского», но я не знал, подыгрывает ли он нам или делает это искренне. Для меня это не имело значения.
Линда продолжала диктовать. Ее взгляд был устремлен на меня, и я время от времени кивал ей. Кое от чего Сталь уклонился. Все мы дружно воздерживались от лишних реплик. Нам от него нужны были подробности, которые показывали бы его виновность. А ему хотелось сформулировать это таким образом, чтобы сказанное свидетельствовало о руководящей роли Клайда Малиша, стоящего за всем заговором. И еще Сталь наотрез отказался признать свое участие в убийстве Менди Джексон. Даже страх перед Малишем оказался здесь недостаточно веской дубинкой. Однако для моих целей это особого значения не имело. Он дал нам детали, факты, которые можно было проверить для подкрепления его версии. Каким образом и где он познакомился с Менди. Ее мать видела Сталя, в то время еще не зная, кто он такой. Она должна была его вспомнить.
Облеченное в слова, все это снова казалось нереальным. Я даже не в состоянии был вызвать в своем воображении образ Менди Джексон или даже Дэвида. Как далек он был от всего этого! А Лоис и Дину еще труднее было представить вовлеченными в эти события. Их они никак не должны были бы коснуться. Вооруженный бандит, появившийся в нашем доме, был последней уловкой Сталя, решившего, что я не очень тороплюсь возложить на Клайда Малиша ответственность за историю с Менди Джексон. И это сработало: это привело меня в дом Малиша с пистолетом в руках.
Было уже поздно, когда Сталь наконец закончил свое признание, хотя оно и заняло всего лишь две рукописные страницы. Но подписать этот документ адвокат отказался.
— Нет. Тогда вы уйдете и бросите меня здесь.
Высокий голос его удивительным образом окреп.
— Да ты подумай сам, — сказал я ему, — какая нам от того польза, если придется объяснять, при каких обстоятельствах это признание было получено. Ты полагаешь, мне хочется выйти на свидетельское место и сказать: «Затем мы оставили его там и никогда уже больше не видели»? Разве это не твое заявление известной доли убедительности?
Но Сталь не желал подписывать бумагу.
— Только когда мы выйдем отсюда, — настаивал он.
Линда кивнула с особой живостью. Я сдался.
— Пошли!
— С чего это вы решили, что можете здесь командовать? — заявил Клайд Малиш.
Я мог бы опять продемонстрировать свой пистолет. Но вместо этого я подал знак Сталю, и он поспешно встал рядом со мной. Когда я открыл дверь, боксерского вида страж все еще находился в коридоре. Сталь проскользнул мимо мексиканца раньше меня. Следующей я вывел Линду. Похоже, она что-то пробормотала в сторону экс-боксера, но я не был в этом уверен, а по его лицу этого было не понять.
Странно, что всех нас беспокоило, пока мы шли по длинному коридору к входной двери. Я догадывался, что было у всех на уме. Мы тревожились не о том, что можем получить пулю в спину. Мы думали о признании, лежавшем в моем кармане. Я размышлял о том, как подкрепить рассказ Сталя доказательствами и как избавить этот рассказ от впечатления, что он получен с помощью силы. Сталь думал, что ему удастся все уладить, как только факты, свидетельствующие о том, при каких обстоятельствах это признание сделано, будут вынесены на суд. Но каким образом объяснить, что ему оказались известны некоторые детали, как отделаться от этого? Мы оба — нет, все трое — мысленно проговаривали свои выступления в суде, понимая, что происшедшее могло выглядеть и так и эдак, когда снова будет воспроизведено в холодных строках свидетельских показаний. Выходя из дома Клайда Малиша, все мы прокручивали в уме факты. Все мы снова были адвокатами.
Глава 16
В зале суда было шумно от голосов, хотя я ожидал, что народа будет больше. Там, конечно, присутствовало множество репортеров и юристов, но большой процесс всегда привлекает и публику — люди просто приходят посмотреть на представление. Так было на суде по делу Дэвида. Но с повторными процессами такого обычно не случается.
Это было утро понедельника. Уотлин уже огласил список дел, но ни одно из них пока не было назначено к слушанию. Наше дело было в числе первых. В ложе присяжных было полно заключенных, а адвокаты еще вели переговоры с обвинителями. Мы провели наше слушание между подводными камнями обычного судебного понедельника, словно солдаты, которые на поле битвы вершат свой военно-полевой суд.
Дэвид находился не с заключенными, хотя и прибыл вместе с ними. Он был в костюме и сидел за столом защиты. Лоис, держа его за руку, сидела рядом. Но Дэвид смотрел на заключенных с таким выражением, будто недоволен, что его выделили из этой толпы в сером. Он очень сильно изменился за те недели, что прошли со дня суда. В нем уже не было прежних надежд. Более того, в лице его появилось сознание тщетности всякой надежды.