Как уже упоминалось выше, поклонение женскому божеству чаще всего рассматривалось как второстепенное дополнение к религиоведческим исследованиям древних культур, причем большинство авторов, по-видимому, предпочитали обсуждать те периоды, когда мужские божества уже вышли на передний план. Во многих исследованиях беглое упоминание о Богине служит лишь предисловием к пространным рассуждениям о сменивших Ее мужских божествах. Неявные выводы о том, что почитание женского божества было обособленным, незначительным, нетипичным или просто курьезным явлением, представляются наиболее ошибочными. Поскольку большинство трудов посвящено одной конкретной географической области, этим отчасти объясняется то обстоятельство, что Богиня обычно идентифицировалась по имени или именам, присущим данному региону, а общая картина при этом намеренно упускалась из вида.
Однако при более внимательном рассмотрении становится ясно, что многие из имен, имевших хождение в разных областях, были просто различными титулами или эпитетами Великой Богини – например Царица Неба, Повелительница Высот, Небесная Владычица, Госпожа Вселенной, Верховная Богиня, Львица Священного Собрания или просто Святейшая. Часто для большей ясности к имени добавляли название города или местности. Тем не менее мы имеем дело не с несметным числом сбивающих с толку божеств, а со множеством титулов, которые происходят из разных языков и диалектов, однако относятся к очень схожим между собой женским божественным сущностям. Если принять эту более широкую и всеобъемлющую точку зрения, становится очевидным, что за различными манифестациями женского божества на Ближнем и Среднем Востоке стояла одна и та же Богиня – которая для своих адептов была тем же, что и Бог для верующих наших дней.
В «Сирийской богине» Стронга и Гарстанга (1913) некоторые из этих связей получают истолкование. «Среди вавилонян и северных семитов Она была известна как Иштар. В Библии Она – Ашторет, в Финикии – Астарта. В Сирии Ее называли Атар, а в Киликии ее имя звучало как Ате (Ата)».
В «Золотом осле», сочинении Апулея, римского литератора II в. н. э., герою является сама Богиня и объясняет:
Вот я пред тобою… мать природы, госпожа всех стихий, изначальное порождение времен, высшее из божеств, владычица душ усопших, первая среди небожителей, единый образ всех богов и богинь, мановению которой подвластны небес лазурный свод, моря целительные дуновенья, преисподней плачевное безмолвие. Единую владычицу, чтит меня под многообразными видами, различными обрядами, под разными именами вся вселенная. Там фригийцы, первенцы человечества, зовут меня Пессинунтской матерью богов, тут исконные обитатели Аттики – Минервой Кекропической, здесь кипряне, морем омываемые, – Пафийской Венерой, критские стрелки – Дианой Диктиннской, трехъязычные сицилийцы – Стигийской Прозерпиной, элевсинцы – Церерой, древней богиней, одни – Юноной, другие – Беллоной, те – Гекатой, эти – Рамнузией, а эфиопы, которых озаряют первые лучи восходящего солнца, арии и богатые древней ученостью египтяне почитают меня так, как должно, называя настоящим моим именем – царственной Изидой[31].