Жрицы Богини, которые давали мудрые советы и изрекали пророчества в Ее святилищах, считались подходящими для этой роли, потому что, как женщины, отличались большей «интуитивностью» и «эмоциональностью» – а значит, служили идеальными посредницами для божественного откровения. При этом те же самые авторы обычно игнорировали политическую значимость данных советов или возможность того, что этих женщин действительно могли уважать за их мудрость и познания и допускать на очень важные посты советников. Как ни странно, ни эмоциональные качества, ни интуиция никогда не упоминались в связи с мужчинами-пророками Яхве. Герхард фон Рад однажды заметил, что «склонность к темным астрологическим культам всегда проявляли именно женщины».
Слово «боги» вместо слова «божества» при обсуждении женских и мужских божеств чаще всего использовалось современными книжниками для описания древней религии. Противоречащие друг другу переводы даже простых фраз (например, «Он смел с лица полей женщин, собиравших ветки» у Драйвера против «По полям бродили женщины, рубившие сучья» у Грея) ставят вопрос о точности использования ряда слов переводчиками. Правда, тексты на древних языках часто бывает трудно сначала дешифровать, а затем изложить их смысл в современных терминах и выражениях. В ряде случаев можно полагаться лишь на обоснованные догадки, и иногда это оказывается полезным, но именно здесь чаще всего и проявляется предвзятое отношение.
К сожалению, случаи неточного перевода, несправедливых замечаний, ошибочных предположений и догадок невольно проникают в наши трактовки взглядов и верований древних времен. Мужские пристрастия и религиозные предрассудки, проявляющиеся как в главных, так и во второстепенных вопросах, весьма настойчиво ставят вопрос об объективности анализа даже того археологического и исторического материала, который доступен в настоящее время. А это предполагает, что давно устоявшиеся теории и выводы должны быть пересмотрены, переоценены и, если того требуют фактические данные, исправлены.
В 1961 году целую серию таких ошибок описал профессор Уолтер Эмери, принимавший участие в раскопках ряда древнейших египетских гробниц, в том числе гробницы Мерьет-Нейт. Он говорит: «Точное время, когда жила эта царица, равно как и ее отношение к какому-либо известному царю, остаются неясными. Правда, имеются причины предполагать, что она могла быть наследницей царя Джера и быть третьей полноправной правительницей страны во времена именно этой династии»[8]. Говоря о раскопках той же гробницы сэром Флиндерсом Питри в 1900 году, он добавляет: «В то время полагали, что Мерьет-Нейт – имя царя, но позднейшие исследования доказали, что это все-таки женское имя и, судя по богатству захоронения, женщина была царицей»[9]. Эмери продолжает «В 1896 году де Морган, тогдашний директор Службы древностей, обнаружил в Негаде огромную гробницу, которая, судя по предметам, найденным там, была отождествлена с погребением царя Хор Аха, первого царя Первой династии. На самом деле – в результате дальнейших исследований – выяснилось, что, скорее всего, это была усыпальница царицы Нейтхотеп, матери Хор Аха»[10]. Далее, говоря о булаве Нармера, он указывает на то, что «некоторые исследователи трактуют сидящую фигуру (изображенную на навершии булавы) как мужскую, но сравнение с похожими фигурами на деревянных ярлыках из Саккары указывает на то, что это невозможно, и что почти наверняка перед нами изображение женщины»[11]. Тем не менее, хотя его же собственные рассказы исходят из предпосылки, что самые богатые погребения и царские паланкины прошлого предназначались для мужчин, а не для женщин, переходя к описанию гробницы царя Нармера, Эмери заявляет: «Это сооружение не идет ни в какое сравнение с гробницей Нейтхотеп в Негаде, и мы можем только предполагать, что это была всего лишь южная гробница, в которой царь так и не был похоронен, а погребен он был, вероятно, в северной гробнице, которую еще предстоит найти…»[12] (курсив автора). Хотя некоторые фараоны на самом деле строили по две гробницы, слова «предполагать» или «вероятно» выглядят здесь уместнее, чем категоричный вывод, не допускающий возможности того, что в раннединастический период гробница царицы могла быть больше по размеру и украшена богаче, чем гробница царя.
В «Палестине до древних евреев» Э. Анати говорит о группе азиатов, переселившихся в Египет. Согласно его объяснениям, прибывшие кочевники (мужчины) «приносили с собой свои товары, орудия труда, оружие и музыкальные инструменты, приводили ослов, жен и детей» – именно в таком порядке. Описание самого раннего явления Богини, которое делает Анати, равно так же ориентировано на мужчин. Он пишет: «Эти верхнепалеолитические люди также изготавливали женские фигурки, видимо, изображающие богиню или просто олицетворение плодородия… Психологический аспект поклонения богине-матери очень важен. Он отмечает новую ступень в развитии человеческого сознания. Перед нами, несомненно, предстает человек разумный, которого беспокоят духовные, а не только материальные проблемы»[13] (курсив автора). Могли ли предки женщин, перечисленных наряду с ослами и другим имуществом, быть разумными женщинами? Женщинами, способными не только на материальные, но и на интеллектуальные достижения?