— Я использовал гендзюцу. — Тихо пояснил Мамору. – Мужчина решил, что на кухне еда подгорает, а о нас уже забыл.
Рассказывать такие простые истины было непривычно, но Учиха чувствовал - это необходимо, пояснять свои действия хотя бы пока не появилось осознание, что не нужно искать подвох в каждом движении. При упоминании гендзюцу Харуто сбился с шага. Даже не видя лица Сенджу, мужчина почти был уверен: тот сжал губы, нахмурился и попытался коснуться сокрытого хенге оружия. Что послужило причиной столь резкой реакции на ментальные техники было непонятно, хотя предположения имелись.
Заметив приближающихся селян, Мамору чуть замедлил шаг, чтобы Харуто его нагнал и принялся рассказывать «ученику» о свойствах целебных трав и методах их заготовки.
Отойдя от деревни на достаточное расстояние, они сошли с тракта, углубились в лес и скинули хенге.
Погода хоть и не баловала теплом и ясным небом, но по крайней мере на головы не лило. От вездесущей влаги пока спасали плотные плащи. Под ногами блестела грязь, оставалось поблагодарить даруемую чакрой возможность держаться на такой поверхности. Сгущающаяся темнота заставила притормозить. Без снега лес стал ещё мрачнее. Мамору приметил, как напарник уже несколько раз лишь в последний момент замечал корни или избегал столкновение с ветками.
Тихий шорох в кустах. Миг - и кунай рассёк воздух.
— Хм, кролик, — негромко прокомментировал мужчина. — Отлично, Харуто-кун, не придется тратить запасы.
Парень чуть заметно вздрогнул и несколько смутился. Глянув на напряженного напарника, Учиха подавил тяжкий вздох: силен, но в некоторых вещах ещё такой ребенок. Вот и сейчас. Он же специально так сказал. Мог ведь подыграть, сделав вид, что целенаправленно поохотился.
— Займись добычей, а я пока обустрою лагерь. В кусури-тансу есть специи, в нижнем ящичке. – Мамору приметил небольшой, относительно сухой пятачок, и скинул туда ношу. На то, чтобы набрать хвороста и подсушить ветки чакрой не ушло много времени. Лишь выплюнув небольшой огненный шар, разводя костер, Учиха заметил, как напрягся напарник.
— Харуто-кун, не стоит так дергаться, мы отошли от тропы и заночевать здесь вполне безопасно.
Сенджу что-то неразборчиво пробурчал, подхватил уже ободранную и выпотрошенную тушку и перебрался поближе к огню. Обустраивая лежку, Учиха краем глаза поглядывал, как парень разрезал мясо кунаем. Когда напарник сложил несколько печатей, Мамору постарался остаться безмятежным: земля пришла в движение - вбитые рефлексы требовали отскочить, но на демонстрацию собственного напряжения не было права. Он - старше по возрасту, командир, и не должен показать испуг или недоверие без серьёзного повода. Тем более, что Харуто просто вытянул из земли немного глины и теперь обмазывал ею куски мяса. Закончив с этим, Сенджу снова использовал дотон, чтобы сделать небольшое углубление рядом с огнём. Через несколько секунд пошедшая по почве волна сдвинула костёр на подготовленного к запеканию кролика.
Оставшись без дела, Харуто напряженно замер, явно не зная куда себя деть. Учиха подсел к огню. Повисшая тишина не была уютной. Мамору невольно пожалел о таком распределении на команды: с ровесником-Кейтаро Сенджу наверняка легче нашел бы общий язык. От предложения удержало осознание: самые младшие в отрядах могут по неопытности что-то упустить, или, поссорившись, не смогут пойти на уступки. И опасение, что он сам не смог бы сработаться с Хикару: оба слишком привыкли командовать.
— Что можешь сказать о прошедшем дне? – нарушил молчание мужчина. Нужно было хоть как-то разговорить парня.
— Наша цель пошла другим путём. – Сенджу веточкой поворошил в костре.
— Да. Мы в пустую обошли три селения. Проверять остальные деревни нет резона. Наша цель не владеет чакрой, по такой грязи он не пройдет. – Мамору уловил легкую недосказанность. — Хочешь о чем-то спросить?
— Гендзюцу. – Выдохнул Харуто после непродолжительного молчания. — Вы не задумываетесь, использовать его или нет… Мамору-сан, вас совсем не волнует, что дальше будет с этими людьми?
— Э? — Учиха с недоумением посмотрел на собеседника. — Харуто-кун, я ведь их не катоном поджарил. Будут жить, как жили, даже не вспоминая об аптекаре и его ученике. Это ведь не пыточное гендзюцу.
От взгляда не укрылось, как слегка дрогнули чужие пальцы.
— Ты попадал в такую иллюзию? — озвучил Мамору предположение.
Удар заблокировать не получилось, только сместиться, чтобы лезвие лишь рассекло одежду и кожу на плече. Скорость с которой Сенджу успел обнажить катану вызвала восхищенный вздох.
— Даже не помнишь меня, ёкай… — злое шипение. Чужая ненависть обжигает жаркой волной.
— Цукиёми! — проверять, как сработает простая иллюзия паралича, нет никакого желания. Тем более гендзюцу Андзена в тот раз было стряхнуто за мгновение.
Харуто упал на землю, лишь чудом не напоровшись на свой же меч. Выругавшись, мужчина прижег рану катоном, мазнул пальцем по кровавому разводу, сложил печати призыва. Крупный ворон появился с карканьем, встретился с Учиха взглядом и, получив через иллюзию распоряжения, взлетел на дерево охранять. Осторожно разжав чужие пальцы, Мамору вытащил из них оружие, перетащил то ли напарника, то ли врага на приготовленную постель. Привычно сосредоточился, погружаясь в своё творение.
Пространство иллюзии отображало всё тот же лес и их стоянку. Сенджу замер в стойке, выставив перед собой клинок. Сокрытый от восприятия парня Мамору вновь помянул биджу и ёкаев.
— Хорошо, что в напарниках не Кейтаро-кун, — вздохнул Учиха. — Они точно поубивали бы друг друга.
Мысль о том, что получившиеся команды и так могут это сделать, была задвинута подальше.
Мужчина проявил себя, будто шагнув из темноты. Клинок моментально прошел насквозь, не встречая сопротивления. Не ожидавший такого Харуто сделал лишний шаг и уже впечатался в грудь Мамору.
— Может, поговорим? — без особой надежды предложил Учиха, осторожно придержав парня.
Ответом стал рывок из рук и очередной выпад. Лезвие вновь прошло насквозь.
— Кай! — Сенджу отпрыгнул и быстро сложил печать.
Мамору хмыкнул: подобным образом из цукиеми не выбраться. Пропустил через себя очередной выпад и всё же попытался вспомнить, где он мог пересечься с Харуто раньше. Ведь если Сенджу не перепутал его с другим Учиха, они уже встречались. Память хранила молчание. Да и немало было в жизни битв с Сенджу, всех не упомнишь.
— Признаю, не помню, — согласился мужчина. — Может, подскажешь?
Выпад вновь прошел сквозь тело.
— Ну, серьёзно, не получается вспомнить. Предположу, что мог использовать на тебе какую-то иллюзию, возможно и пыточную, но хоть скажи когда. И перестань мечом махать, видишь же - бесполезно.
Харуто приостановился и вновь сложил «кай».
— Да не выберешься ты отсюда так. Это мир цукиёми, мы здесь надолго.
Название иллюзии оказалось для Сенджу как удар. Парень посерел, остановился на середине движения и разжал пальцы. Оружие упало на землю.
— Я всё ещё хочу знать ответ, — мягким тоном напомнил о своём присутствии Учиха.— Мне же теперь интересно.
— Посмотри сам. — Бесцветно отозвался Харуто, опускаясь на землю.
— Это совсем другая техника, они не сочетаются. — Мамору покачал головой. Сейчас он предельно ясно чувствовал парня и то, что творилось в его эмоциях, не нравилось. Такая глухая и безнадёжная тоска под воздействием чакры и иллюзии могла убить не хуже кунаев в печень, сердце и горло одновременно.
— Пять лет назад. — Всё так же равнодушно ответил Сенджу. — Ты тогда приложил иллюзией всю группу. Выбраться смог один я. Только волосы стали… такими. А у меня в отряде была сестра. Её первая боевая миссия.
Учиха замер от осознания. Пять лет назад. И если Харуто не пепельный, а поседевший то, картинка сложилась.
— Вот как… — Мамору сел рядом. — Брат тогда меня оттолкнул, а сам погиб. Чакры почти не оставалось, на сражение и эволюцию глаз ушла. Не ожидал, что гендзюцу получится такой силы. Не могу даже сказать, какую иллюзию тогда использовал, упал с чакроистощением.