— Денис, когда ты поправишься, я выдам тебе десять тысяч баксов! — пообещал Габай, подмигивая браткам.
Те понимающе закивали.
— Ты пацан конкретный, бабки эти заслужил, — говорил главарь, нависнув с микрофоном над аквариумом. — Малость поправишься и получишь их прямо налом. Отправим тебя в Грецию долечиваться. А с этим раздолбаем Качком я самолично разберусь.
— И с Чуркой разберись. А то он когда занимается боксом, использует меня как грушу. Однажды так изфиздил, что я целый день встать не мог.
— Чурку урою прямо сегодня, — пообещал бандит.
— Двинь ему за меня. Сделай апперкот правой в челюсть.
— И в нижнюю, и в верхнюю, и нос ему разобью, падле, чтоб знал, как Дениса обижать. Ты, главное, не беспокойся ни о чём, лежи, отдыхай. Я всё устрою, найму любых врачей, любые бабки заплачу, только чтоб ты встал на ноги…
— Спасибо, Ильяс, — размеренно рокотал динамик. — Я всегда знал, что ты относишься ко мне хорошо. А что избил тогда, после ресторана, так это за дело. Я не в обиде.
— Денис, ну что насчёт камней? — Габай попытался повернуть разговор в нужное русло. — Их Папаня в тот день должен был спрятать!
— Папаня всегда прячет. Он у меня коробку дисков увёл и спрятал. А шубы, которые в той квартире взяли, он не прятал. Мы их сразу к скупщику отвезли.
— Я тебя не про квартиру спрашиваю, а про церковь! — Взбешённый Габай едва удержался, чтоб не ударить по аквариуму. — Церковь в Подмосковье! Там только иконы были!
— Иконы, — автоматически повторил Михалёв.
— А камни помнишь? Красненькие, зелёненькие… Куда их Папаня заныкал?
— Камни помню, а куда заныкал — нет.
Главарь в сердцах заматерился. Пискарь потянул у него из рук микрофон.
— Дай я с ним побазарю, — прошептал он. — Тут надо аккуратно действовать, наводящими вопросами… В самом деле, откуда он может знать, куда Папаня заныкал камни? Надо просто расспросить его про то утро, выяснить, где находился Папаня, куда ходил, где останавливался по дороге…
— Ну, давай, — Габай отдал ему микрофон и вытер своё вспотевшее лицо. — Расследуй, прокурор…
Завладев микрофоном, Пискарь заговорил вкрадчиво, как совсем недавно доктор:
— Денис, это я, Пискарь.
— И ты, Пискарёк, здесь?
— Да, Дениска… Не мог не приехать, когда узнал, что с тобой такое стряслось. Ведь мы всегда были друзья, да?
— Да, Пискарь, ты ко мне хорошо относился, не то что эта крыса Гугнивый. Он, гнида, на той неделе, когда я спал, у меня из куртки сто пятьдесят баков вынул. Кроме него некому больше. А когда я сказал ему, развопился, сука, в драку полез.
— Не крал я у него ничего! — рявкнул разозлённый Гугнивый. — Опять путает, придурок! У него после аварии совсем крыша съехала!
— За тобой это водится, — заметил Качок.
— Глохни! — огрызнулся Гугнивый.
Динамик на горле Михалёва продолжал вещать слегка надтреснутым, лишённым эмоций голосом:
— Но я его прощаю. Пискарь, передай ему, что я его прощаю, хотя он был не прав.
— Передам, Денис, обязательно передам, — сказал Пискарь. — Но ты всё-таки помнишь, как мы церковь брали? Иконы те помнишь в окладах?
— Помню. Офигенные были иконы. Зря их не взяли. Можно было большие бабки за них срубить.
— С иконами связываться стрёмно. Мы только камни из окладов вынули. Помнишь камешки? — Пискарь говорил медленно, внятно выговаривая каждое слово. — Папаня их должен был спрятать… Ты был тогда с ним… Он тебе, конечно, не сказал, куда он их спрятал…
— Нет.
— Наверно, он правильно сделал, что не сказал. Ведь это такое дело, которое нельзя доверить никому… Где вы были в то утро? У него в доме?
— Да, — ответил Михалёв после паузы.
— А потом поехали в Москву?
— Да.
— Папаня взял камни с собой или он пустой сел в машину?
— Он что-то держал в руках.
— Что?
Снова пауза.
— Сумку полиэтиленовую.
— И вы поехали в Москву?
— Да.
— Вы где-нибудь останавливались по дороге?
— Вечером тормознули на Кутузовском у бара, там биксы тусуются. Уже ночь была, а Гугнивый сказал, что знает, как снять биксу и не заплатить.
— Это было месяц назад, если не больше! — встрепенулся Гугнивый. — Пискарь, скажи ему, что это было месяц назад!
Пискарь, даже не обернувшись в его сторону, продолжал прежним убаюкивающим тоном:
— Какие биксы, Денис, вспомни… Там не было бикс… Вы с Папаней и Сёмой поехали в Москву утром. Вы нигде не останавливались по дороге?
— Останавливались.